– Да, наклепали тебя, - вставил Митя.
– А ты вообще молчи, клёпаный папуас. Иди вон, сынка своего, Опарыша воспитывай. Но президент наш и впрямь жлоб.
Сколько там, говоришь? - сварщик, несмотря на такой облом, был в прекрасном расположении духа. Наверное, по той причине, что наклепали не его.
– Десять миллионов американских долларов, тысячными купюрами.
– Клепать мой нюх, не мог он вас до метеорита этого кипучего пригласить?
Да, было обидно. Что называется: видит око, да зуб неймёт. Стоило Америке исчезнуть с лица земли, и тут же выяснилось, что цена ей - доллар, простая бумажка. И хоть настриги ты этих долларов вагон, стоить они не будут ничего.
– Хоть подкоп рой, - глубокомысленно изрёк Оскар.
Игорёк с Лёхой посмотрели на токаря. Взгляд этот не предвещал ничего хорошего. Когда до Оскара дошло, о чём подумали эти двое, он озабоченно спросил:
– Вы что, мужики, йобу дались?
5
Ставок сварщика в мастерских числилось две, и одну из них уже десять лет занимал Игорь. Трудно найти на карте место, где бы не побывал Игорёк: и в Томске, и в Кзыл-Орде, и в Пржевальске, и в Кожевниково, и в Колпашево, и в Евпатории, и в Питере, и даже один раз в Чебаркуле. И везде с ним что-то случалось, одних армейских приключений хватило бы на тысячу и одну ночь. Однако, при всём своём хвастовстве и браваде, Игорь был действительно классный специалист и шабашил круглый год.
Место же второго сварщика было проклято. Как-то за год сменилось три человека, пока не пришёл Вовка, но и он испортился буквально за тот же год.
Первый, по фамилии Пахмелкин, был высокомерным. Ходил в отутюженной робе, часто умывался, а уж прямые свои обязанности выполнял с таким видом, будто его смертельно оскорбили. Гордяк его гребёт, говорил Игорь. Кроме того, Пахмелкину не хватило дедовщины в армии, и он захотел ввести её в цехе, а первой жертвой ошибочно выбрал кузнеца. Кузнец с виду был увалень, слова худого не услышишь, свирепостью характера тоже не отличался, вот и решил Пахмелкин взять его в оборот. А Лёха взял да и послал его. Сварщик попробовал силовое давление, но, опять же, не учёл разницу в весовой категории, был аккуратно, но сильно бит, обиделся и через месяц подал на расчёт.
Пока искали замену, в сварщики пошёл слесарь Мишка. Варил он, вроде, сносно, работы не боялся (даже пословица после него осталась: «Куль не лезет - не зазор»), но несколько раз спалился по пьяной лавочке, и ему тоже пришлось уволиться.
Пахмелкин привёл Жеку. Этот деятель оказался наркоманом, но узнали об этом поздно. Жека занял денег у всех, загнал налево метров сорок сварочного кабеля, на пару с Опарышем как будто потерял складную дюралевую лестницу, практически новую, и склепался в неизвестном направлении. А потом Гардин пригласил Вовку - тот приходился каким-то троюродным родственником его зятю.
Вовка дело знал отлично, варил все стыки, в любых положениях и в любую погоду. А что нудноват был - так не замуж брали, на работу. У него была иная проблема - ему ничего не шло впрок.
Деньги спускал мигом, причём на всякую ерунду, и большую часть времени жил чуть ли не впроголодь. Получит зарплату, начнёт всех пивом угощать, дисков напокупает, монитор у компьютера поменяет, мобильник крутой купит. А где предыдущий? Проклепал где-то…
Однажды зашёл в душ и стал мужиков снимать на встроенную цифровую камеру, да ещё и с выходом в Интернет. От Волокотина, что ли, заразился? Ведь в другом месте убили бы за такие выходки. Попробовали объяснить, что в мужском коллективе так шутить не годится. Полез в бутылку - почему? Попробуй, объясни человеку элементарные вещи. Нигде ведь не записано, что снимать голых мужиков на цифровое видео - аморально. А намедни вообще общагу на уши поставил: караоке в три часа ночи запел - куда это годится? Не впрок ему этические ценности, накопленные человечеством за всю его шарообразную историю. И как следствие - никаких сдерживающих факторов.
Короче, Вовка идею подкопа не мог осознать и потому воспринял в штыки: