— Чебаданчик, как же мы их найдем? — жалобно пролепетал адъютант.
— По шуму. Эти двое, судя по досье, никогда не умели держать язык за зубами, шум подымут на весь Архипелаг. Да пошевеливайтесь уже!
— Когда же нам отправляться? — совсем растерялись сестры. — Завтра?
— Немедленно!
И кто бы мог подумать, что Соседский Союз пользуется на материке такой популярностью? Не успел Люлик объявить об отправке «Ботаника», как на пирсе у трапа выстроилась небольшая очередь из желающих посетить острова Гулак. Избавиться от неожиданных пассажиров не удалось. Факми угрозами и уговорами пытался заставить Касимсотов не брать попутчиков на борт, но братья сами чуть не убили Донта — как это можно отказываться от барыша?
Только пароход вышел из территориальных вод Ацетонии, как под лопасти ему едва не попала лодка. В лодке сидел человек с пышной шевелюрой, жидкой бороденкой, одетый в шкуры.
— Куда прешь, деревня?! — заорал Биркель.
— Поганые словеса сплетаешь еси… — последовал ответ.
— Аз есмь… паки… — растерялся Касимсот. Шаманов он откровенно побаивался.
— Что — «паки», пес ты смердячий? — усмехнулся шаман. — Камо глядеши?
Биркель беспомощно замотал головой, ибо ни словечка по-старочукчански не разумел.
— Куда плывете, говорю? — Шаман не стал дожидаться переводчика и заговорил по-человечески.
— До Хоркайдо, вестимо, — вежливо ответил Биркель. — Братан, слышишь, рулит, а я…
— А что, много народу на борту?
— Народу-то много, да два челове… Эй, а тебе зачем?
— С паломничества на родину устремляюсь, не подберете ли скромного служителя культа?
Касимсот задумался. Пассажиров набралось немало, появление еще одного ничего не изменит, но, с другой стороны, Факми волком смотрит, пистолетом угрожает, и не паровой пукалкой, а серьезным «левольвертом».
В конце концов жажда наживы победила:
— Залезай.
Едва шаман с бубном под мышкой поднялся на борт, будто из дыма материализовался убийца.
— Кто это? — потребовал он ответа у Биркеля.
— А это кто? — Шаману тоже показалась любопытной личность Донта Факми.
Не зная, кому первому отвечать, Биркель вновь было заметался, но вовремя взял себя в руки и громко объявил:
— Знакомьтесь. Это — Донт Факми, путешественник из Ацетонии. А это — шаман… — Касимсот вопросительно посмотрел на человека в шкурах.
— Димон Скоряк, — представился шаман.
— Тем хуже для тебя, — пообещал непонятно кому Факми.
— Не понял… — не понял Скоряк.
Но Донт уже не слушал. Биркель, чтобы не усугублять, тоже поспешил ретироваться.
Продвижение на Куриллы затягивалось по той простой причине, что у друзей не оказалось при себе навигационных приборов. Унд Зыпцыхь прекрасно ориентировался только ночью и только после дождя, когда небо хоть немного было видно. Требовался компас, и его, после недельного скитания по Архипелагу, решено было добывать на Хоркайдо.
Между тем Тургений упорно пытался выяснить происхождение Власа.
— Так откуда ты вообще взялся? — Мумукина просто распирало от любопытства.
— С того края света, говорю же. — Влас сердито посмотрел на Тургения, но главного отморозка «Радио Сахарин» уже невозможно было напугать огромным глазом.
— Нет, это все понятно, но откуда?..
— Мумукин, я тебе сейчас глаз высосу, — проснулся дремавший Трефаил.
— Надо же, как ты меня уже достал. Или нет, я лучше… — Сладкое воспоминание о зловещей мести заклятому другу вновь согрело душу Сууркисата.
— Что? — насторожился Мумукин.
— Потом узнаешь. Сначала я отомщу, а потом уже расскажу, чтобы сюрприз был.
— Точно расскажешь?
— Клянусь — тебе первому.
— Спасибо! — Тургений чуть не прослезился. — Эй, Влас, а вот у меня вопрос к тебе — откуда ты вообще?..
— С того края света! — заорали в голос мальчик, астроном и Трефаил…
…Влас пришел оттуда, куда, собственно, вся их компания сейчас и направлялась, — с Курилл. Жалкие островки на краю Архипелага, где сосредоточилась вся угледобывающая промышленность островов Гулак, к своему счастью, были лишены возможности видеть, откуда появился великан, иначе паника неминуемо охватила бы местное население, и без того лишенное радостей жизни. Здесь солнца не видели вообще.
Мальчик не понял, как оказался один в дыму и пыли. По его собственному признанию, он увидел в поле стоящую саму по себе дверь и решил заглянуть, что там, с другой стороны. Тут налетели ветры злые, насколько запомнил Влас, дули они с востока, и сорвали с его головы шапку черного цвета. Шапка унеслась в дверной проем, и Влас, недолго думая, ринулся доставать головной убор, но попал в такую непроглядную черноту и пыль, что отыскать шапку не представлялось уже возможным.