— Возьми меня в ротик, сладкий. Так хочу его.
Давид кивает, опускается на колени, прямо на кафель, освобождает набухший член Алекса и тут же вбирает его в рот, глубоко заглатывая. Чуть сжимает гладко выбритые яички.
— Ох…да… милый…вот так…черт, ты научился так глубоко принимать меня.
Алекс гладит парня по голове, сжимая волосы, задирая рубашку, чтобы лучше видеть, как его член облизывают и посасывают. Мышцы живота напрягаются, яички поджаты. Мужчина начинает сам вбиваться в этот нежный и сладкий ротик, чувствует, как головка проталкивается в гортань, как она сжимает ее. Давид дрожит от возбуждения, хочет освободить свой и получить разрядку. Ему так необходимо кончить, уже запускает руку к себе в белье.
— Не смей себя трогать, — резкий окрик Алекса останавливает его.
То, что они занимаются этим в общественном месте, увеличивает градус возбуждения, в любой момент в туалет может кто-то войти и застать мужчин при удовлетворении своего сексуального желания. Любой может увидеть, как Давид делает минет прямо в туалете хозяину выставки.
— Мальчик мой….аааа ….как же хорошо….кончаю…кончаю….ааааааа.
Давид расслабляет горло, впускает член на всю длину. Рука Алекса обхватывает его затылок, направляет его голову, как ему нужно. Он не в силах сдерживаться, толкается в последний раз, кончает прямо в рот. Член пульсирует, тугие струи спермы толчками вырываются наружу, Давид жадно старается все проглотить, собрать до последней капли, глотает, облизывает и обсасывает головку.
Алекса потряхивает от оргазма, он долго отходит от полученного удовольствия, смотрит вниз, на то, как Давид вылизывает его член, как подрагивают его ресницы. Он поднимает его с колен, гладит по лицу, Давид дрожит в его руках, целует его, пробуя свое удовольствие на вкус, посасывая язык, лаская рот.
— Алекс, потрогай меня, пожалуйста.
Алекс вынимает член парня, нежно трогает багровую набухшую головку, проводит по стволу рукой, сжимая его в кулаке. Парень прижимается плотнее, обнимая Алекса, стонет ему в шею, двигается навстречу.
— О, да…да…сожми сильнее…ааааа…еще.
— Давай же, кончай, милый, кончи для меня. Дай мне свое семя, сладкий. Мой ревнивый, любимый мальчик. А ночью я возьму тебя, грубо, глубоко, буду ебать твою узкую попку, чтоб ты обкончался до обморока, а потом вылижу всего.
— Прекрати, Алекс….ааааа…господи….уже…уже…сожми….аааааа.
Давид судорожно кончает в кулак Алекса, стонет в голос, дергается, прижимаясь, тяжело дышит.
— Да, вот так, милый, молодец. Мой нежный, мой отзывчивый мальчик…
Часть 16
Виктор проводил взглядом удаляющихся Алекса и Давида. Мужчина поднес к губам бокал шампанского, чуть отпил и задумался. Виктор Маре, коллекционер, галерист, один из лучших экспертов Европы по живописи и скульптуре, и далеко не бедный человек, давно и прочно был нетрадиционной ориентации. Его это ничуть не смущало, с его возможностями он мог позволить себе кого угодно, любого мальчика, с любым цветом кожи, любого возраста.
Они когда-то встречались с Алексом, он нравился ему своим напором, чувством власти и той бешеной сексуальной энергетикой, которую он излучал. Виктор до встречи с ним считал себя активным в отношениях, но Алекс дал понять, что есть другие грани отношений. Виктору нравилось ему подчиняться, подставлять себя, раскрываться перед ним. Он покорно его принимал и просил еще. Незабываемое было время.
Этот мальчик, Давид, модель Алекса, уже давно начал будоражить его фантазию. Как только он увидел будущие работы Алекса, наброски и рисунки, кровь закипела в венах. Сейчас, на выставке, он увидел впервые его вживую. Прекрасный, совершенный, он понимает Алекса, этим мальчиком нельзя не увлечься, он настоящее сокровище.
Виктор чувствовал к нему влечение, он хотел обладать им. Не подчиняться, как это было с Алексом, а брать. Привязать это совершенное тело, распять, взять грубо, жестко, входить раз за разом, глубоко в его попку, слышать крики, слизывать слезы со щек. Такое с Виктором было впервые. Это длилось уже несколько месяцев, он даже попробовал именно так, ему понравилось. Неужели он до такой степени пресытился удовольствием, что ищет его в чужой боли?
Алекс скоро наиграется своей совершенной игрушкой, сердце мальчика будет разбито, вот тогда наступит его выход. А Алекс наиграется, он никогда не был постоянен, мальчики, девочки, он всеяден, однообразие не даст ему места для фантазии, они расстанутся.