Эндерсон задрожала от слов и хриплого голоса, полного сексуальных интонаций. - "Я все еще помню, какая ты на вкус. Словно теплый, сладкий мед, прямо из улья…"
Эндерсон с трудом сглотнула, борясь с искушением повернуться и ударить бывшую любовницу. Она знала, что Адамс все равно блокирует удар, а затем неистово притянет ее к себе для глубокого и страстного поцелуя. Подобное уже случалось и не один раз, но сейчас она не поддастся на провокацию! Она не может позволить себе этого. Адамс теперь была другой. Она стала убийцей. И не стОит себя обманывать и напрасно надеяться на то, что это не так.
"У меня так долго не было меда, Патрисия. Позволь мне попробовать тебя, позволь мне проникнуть языком глубоко в твой улей…"
Эти слова подняли настоящую бурю внутри нее, их сладкий, соблазняющий смысл боролся с гневом женщины-детектива. Она буквально заставила себя отклониться и торопливо выскочила из двери, убегая от Элизабет Адамс. Ей следовало прежде лучше подумать о последствиях, чем тащиться наверх с Адамс одной и без свидетелей. Для темноволосой женщины никогда не составляло труда завести ее, забраться под, кажущуюся нерушимой, броню. Как и раньше, секс никогда не был для них проблемой. По крайней мере, так думала она. Но, очевидно, Адамс считала по-другому.
Она быстро спустилась по лестнице вниз и приложила все силы, чтобы очистить свои мысли и ноющие нервные окончания от присутствия в своем сознании образа Элизабет Адамс. Она вошла в танцующую толпу женщин. Пока Эндерсон протискивалась к бару, T.A.T.U. пели, про то, что "их не догонят". Кристен Рис нигде не было видно, но это нисколько не удивило ее. Рис не была той, кого она искала сегодня вечером. Молодая девушка с пирсингом, стоящая за стойкой бара, придвинула к ней салфетку для напитков.
"Что желаете?" - Ее волосы были иссиня-черными и, когда она повернулась, Эндерсон заметила сбоку синюю прядку.
"Воды. И тебя…"
Девушка немного наклонилась вперед, выбирая бутылку холодной воды. Вручив ее Эндерсон, она пристально глянула на нее. - "Доллар пятьдесят, и я - не продаюсь…"
Эндерсон внимательно осмотрела ее: усеянный шипами ошейник на шее, кольцо в губе и еще одно в брови, черные ногти.
"Как тебя зовут?" - Она открыла бутылку и сделала большой глоток, надеясь, что это остудит пламя, зажженное Адамс.
"Лезвие", - ответила девушка, покосившись на детектива.
"Понятно. Лезвие - очень жесткое, страшное имя. Но я, все же, не думаю, что ты настолько жесткая, и, конечно же, совсем не страшная…"
Девушка не ответила. Она просто стояла, смотрела и, в конце концов, начала бессмысленно протирать барную стойку.
"Я – Патрисия", - Эндерсон решила повторить попытку.
"Да знаю я, кто ты". - Лезвие продолжала рассеянно возить тряпкой по стойке.
"Да?"
"Да. Ты - тот самый гребаный полицейский, который был здесь однажды ночью и задавал вопросы. Я никогда не забываю лиц". - Лезвие нервно облизнула темные губы, и Эндерсон задалась вопросом, ощущала ли она боль от кольца в губе, или, в конечном счете, губа занемела и перестала реагировать на инородный предмет.
Женщина оперлась о стойку, уже понимая, что хороший подход не сработал.
"Давайте отойдем куда-нибудь и поговорим".
"Меня это не интересует".
И, хотя ей не удалось запугать Лезвие, она, по крайней мере, знала, что девушка вспотела от напряжения. Эндерсон наблюдала за ней и видела, как она посмотрела мимо бара на Тайсона. Эндерсон также не исключала, что Адамс наблюдает за ними, сидя у монитора.
"Почему нет?"
"Мне нечего сказать".
"А говорить и не обязательно. Мы можем заняться чем-нибудь еще…" - Эндерсон положила руку девушке на плечо. Та немедленно прекратила вытирать стойку и испуганно посмотрела на нее.
"Нет, спасибо, ты - не мой тип".
"Почему?"
Она во второй раз посмотрела мимо Эндерсон на Тайсона.
"Поскольку ты старая, и ты – из полиции". - Ее взгляд вернулся к Эндерсон, которая просто рассмеялась.
"Эй, на нас, полицейских, тоже можно положиться, знаешь ли…"
"Я сказала «нет», отвяжись…"
Эндерсон сжала свободной рукой запястье Лезвии, и с удовольствием наблюдала, как расширяются от удивления карие глаза молодой девушки.
"А я говорю, что ты уедешь со мной, не устраивая сцен, или я арестую тебя прямо здесь и сейчас".
"За что?" – Внешне та оставалась вполне спокойной, но вена на ее шее, бешено пульсируя, выдавала ее истинные чувства.
"За то, что занималась распространением наркотиков, к примеру…" - Эндерсон выпрямилась, убрав руку от барменши с пирсингом.
Лезвие открыла рот, чтобы что-то сказать, но не нашла нужных слов.
"Ты думаешь, что мы не знаем о твоей торговле на сторону? Прекрасно знаем. Но вот что меня действительно интересует, так это – а в курсе ли твой наниматель?"
Глаза Лезвия округлились, и она нервно огляделась, боясь, что их кто-то услышит.
"Видишь ли, я заметила, что ты всегда продаешь свои наркотики там". - Эндерсон указала в сторону затемненного бара. - "Подальше от камер. Как ты думаешь, что будет чувствовать к тебе госпожа Адамс? К тебе - присваивающей всю ее прибыль?"
Эндерсон знала, что Адамс в курсе распространения наркотиков в своем клубе. И она также знала, что девочки отдавали ей большую часть прибыли. Конечно, все было сделано так, чтобы Адамс могла утверждать, что она здесь не при чем. Но Эндерсон готова была присягнуть, что Лиз разъярится, если вдруг всплывёт, что одна из ее девочек зарабатывает на ней и присваивает всю прибыль себе.
Лезвие положила тряпку на место и вышла из-за стойки. Она медленно подошла к Эндерсон и запихала руки в карманы своих мешковатых черных штанов.
"Пошли".
Эндерсон улыбнулась и забросила руку ей на плечо. - "Следуй за мной".
Они пробивались через толпу к главному входу, когда Тайсон преградил им дорогу.
"Лезвие, ты куда?" – низким, раскатистым голосом спросил он.
"Мы просто идем домой", - сказала Эндерсон, демонстративно потеревшись носом о шею Лезвия.
"Твоя смена не кончилась", - Он сложил руки перед грудью, не сводя глаз с Лезвия.
"Да? Она закончилась только что", - сказала Эндерсон, повернувшись, чтобы посмотреть на большого черного мужчину. - "Правильно, милая?" - Она поместила палец на подбородок Лезвия и наклонила его к своему собственному.
Лезвие улыбнулась ей и повернулась к Тайсону. - "Правильно". – Девушка приобняла Эндерсон за талию, и, обойдя охранника, они вышли из клуба.
Как только они вышли, Лезвие попробовала вырваться, но Эндерсон крепко держала ее. - "Обнимай меня, пока мы не сядем в машину". - Лезвие подчинилась, и до машины они шли, обнимая друг друга.
"Ты понимаешь, что твоя выходка, вероятно, только что стОила мне моей работы", - сказала Лезвие сердито, когда уселась в «Блейзер".
"Тебе же лучше", - Эндерсон завела автомобиль и выехала со стоянки.
"Мать твою, ты, гребаная свинья", - вскипела Лезвие, вызывающе сложив руки перед грудью. - "Ты не знаешь, как я нуждаюсь в этих деньгах, ты не имела никакого права. Это же похищение, черт побери!"