Так что усесться так, чтобы вообще друг дружку, то есть враг вражку, не узревать, мы никак не можем. Правда, не можем и лечь на сиденьице животом, взяться за рукоятки у иллюминаторов (а иначе зачем они там?), а распрямлённые ноги скрестить в общем заднем пространстве. Нет у врагинь никакого "общего", не может просто быть. Каждая "приватизирует" своё полушарие со стульчиком и иллюминатором, повисает незримый круг между, но за него - ни ноготком!
Посему сидеть будем скорчившись. Молодым это не должно быть трудно - попервоначалу считала я. Кстати, вспоминается, как однажды я наблюдала за людьми, покупавшими билеты на погружение, и один парень, не достигший восемнадцати, но уже с девушкой, возмущался: почему детский билет только на полчаса и два сразу взять нельзя? Похоже, у них с девушкой тесные дела за полчаса не делаются. Кассирша ответила: больше ты там не высидишь, потом не разогнёшься. А взрослые? Ну, они сидят по часу на свой страх и риск, а вот стариков вообще не пускаем туда. Старика как скрючит, так потом и спасатели не разогнут, поднимая.
Тогда я просто улыбнулась, погружаться не собираясь, а сейчас вот вспомнила и веселее не стало. Может, как раз на то и расчёт, что не выдержу и попрошу Дину, чтоб разрешила "зайти на её территорию", поразогнуться хоть маленько? Ну, уж нет, не дождётесь!
Хорошо, что у нас обеих на голове купальные сетки, и волосы "брататься" не могут.
Рядом с иллюминатором на кронштейне сидел крохотный столик с тетрадкой, и даже карандаш лежал, чтобы пионер морских глубин мог зарисовать увиденное. Я полистала - потом, когда ждать невмоготу уже стало. Кто-то честно зарисовывал, хотя порой и неумело, кто-то бравировал знанием латинских имён мелькающих за иллюминатором рыб, а кто-то использовал бумагу не по назначению, типа "такие-то здесь были", и не всегда прилично.
Было заметно, что в гондоле были и другие приборы, но сейчас их не было, дырки от креплений заделаны, выступы сглажены, зашлифованы. Кое-что, самое пустяковое, оставили - для антуражу. Но была и пара вещей действительно нужных.
Первое - "глазок" в люке, крохотный такой глазочек из толстого стекла. Видеть, есть ли в трубе вода, можно ли открывать люк. Наверное, и глубиномеры всякие в батискафе есть, и манометры, и датчики водяные, а всё ж-таки приятно видеть своими глазами, что по ту сторону воды уже нет и можно раскупориваться безбоязненно.
Второе - часы, отсчитывающие время "погружения". Они крепились к самой верхней точке, к "потолку", как и пол, круглому. Я где-то читала, что таким манером привинчивали компасы в каюте капитана, чтобы тот даже лёжа видел, куда идёт его корабль. Здесь же хорошо по-другому - таймер на нейтральной территории, не надо лазить взглядом в "другое полушарие", тем более, спрашивать. Здорово придумано! И впадинка в верхушке "работает", часы вмещая.
Про воздух я тогда не думала. Раз столько народу тут перебывало и живыми вылезло, дышать им было чем. Может, вентиляционные решётки, отдушины, скрытые - погружение-то не настоящее. Хотя в этом "шарике" на свежий морской ветерок рассчитывать, конечно, не приходится.
Часы тикали, хвостатая, как на барометре, стрелка отсчитывала уже не первую минуту "погружения", надо было любоваться глубинами. Раз Динка меня пригласила, таким вот оригинальным способом, то этого от меня и ожидает, верно? Разобраться между собой мы могли бы и на свободе, вне видимости этих прекрасных рыб.
Я принялась их наблюдать. И вправду, классные! Но, когда заставляешь себя что-то насильно делать, организм бунтует и мешает тебе концентрировать внимание, рассеивает его тебе. На свободе, например, я хватаюсь за любую зацепку, только чтоб заняться чем-нибудь другим, посторонним, хотя бы вот чаю попить или в туалет сходить без особой к тому надобности... Здесь же никаких зацепок, альтернатив не было, и я лишь не могла подавить броски взгляда в сторону соперницы, хотя они совсем ни к чему были.
Похоже, она тоже была не без греха, потому что один раз наши взгляды встретились. Я тут же сделала вид, что веду свой транзитом к чему-то другому, ну хоть посмотреть, не капает ли из щелей люка - и снова к своим баранам, то есть рыбам. Но осталось какое-то странное ощущение. Непонятное, необычное, но не зловещее, а словно, наоборот, за ним может стоять нечто хорошее, если я правильно пойму.
Я отвлеклась на рыб, расслабилась, и вдруг поняла. Поняла! Я ведь словно посмотрелась в зеркало, как сейчас вот глянула на одну рыбку. У нас с Диной были совершенно одинаковые выражения лиц - смесь растерянности, рассеянности, любопытства и щепотка злости. Во мне бродило то же самое, что и в ней, отражаясь в выражении лица.
Но если так, то это значит... значит... то это хорошую вещь значит! Мы с ней на равных, выходит. Не она меня обманом завлекла, а её самоё хитростью заманили, как и меня. Только первой чтоб полезла. Например, сказали, что Митька хочет со мной примириться и приглашает в самое удобное для этого место. Мол, передаёт ей, то есть мне, через них билет, чтоб я первой полезла, а он только вот в туалет сбегает. А эти доброжелатели билетик - ей. Мол, лезь туда и жди своего благоверного, а третья тут лишняя. Заманили её первой, в общем.
Теперь понятно, почему возглас в гондоле прозвучал так рано. Если ноги у девушек не истатуированы, ногти не напедикюрены, комплекция сильно не различается, то они, ноги эти, похожи. Мужчины к тому же не наблюдательны. И Митька, сиди он внизу, забил бы тревогу лишь тогда, когда в люк стал бы протискиваться белый низ купальника вместо ожидавшегося чёрного. Или наоборот.
Если же Дина ожидала в гости мужские, волосатые ноги, то гладким женским удивилась сразу - как и произошло, собственно.
Кроме того, подумала я со смехом в душе, она должна была приготовиться срывать плавки именно с Митьки. По её представлению, увидев её вместо желанной меня, парень должен был догадаться о ловушке и попереть вверх. И остановить его можно было только таким макаром.
Фыркать нельзя, улыбаться - не рекомендуется, оттянуться можно только в душе. Но главное - мы на равных. Обмануты в одинаковой степени, злиться друг на дружку нечего (не считая предыдущую, до спуска в гондолу, злобу). Зато есть на кого злиться нам обеим. А это сближает. И мы можем если не примириться вообще, то хотя бы заключить перемирие на время сидения "на дне морском".
Тем более, моим опрометчивым пуком и не пахнет уже. То ли гондола проветривается, то ли принюхались наши носы. Это тоже сближает как-то.
Только кто-то должен сделать первый шаг к перемирию... Стоит ли спешить? Не окажется ли торопыга в проигрышном положении, будто ей больше всех надо? И потом, сунешься, а потом окажется, что твоя визави тоже хотела и уже намеревалась, тебе бы выждать чуток - и она бы первая попросила. Я решила не спешить.
А потом, в долгом наблюдении за одними и теми же рыбами, пришло понимание ситуации. Как для войны нужен повод, так и для перемирия тоже, даже ещё пуще. Ведь если ты сунешься без повода, то есть без повода внешнего, то это означает, что у тебя прозвонил повод внутренний - кончилось терпение, общее или по какому-то частному вопросу, что-то тебя припекло, проще говоря. Крайне маловероятно, чтобы в ту же секунду так же обстояло дело и у соперницы. То есть она терпеливее, а стало быть, "на коне" и может диктовать условия, пусть и непрямо.