Кир Булычев
ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЙ МИКРОБ
Глубокоуважаемый микроб
Глава первая,
в которой Корнелий Удалов получает приглашение на СОС и принимает решение
Утренняя почта доставила Корнелию Ивановичу Удалову авиаконверт, в котором было письмо следующего содержания:
Уважаемый Корнелий!
Ты приглашен на первый СОС делегатом от Земли с правом решительного голоса. Твое явление обязательно. В случае неявления ответственность делит вся Земля, которая будет дешифиширована сроком на 34 про-ку-ла.
Первый СОС состоится с 21 по 36 июля с. г. по адресу: 14ххXX-5:%=ъ34.
Транспорт, сопровождение, кормление, погребение (в случае необходимости), приемлемую температуру и влажность обеспечивает Оргкомитет СОС.
Удалов дважды прочел приглашение, потом подошел к окну и с грустью поглядел на двор. Двор был зеленым, уютным, старуха Ложкина развешивала белье, тяжелые капли воды падали с белых простыней на траву, рыжий петух взлетел на раскрытую дверь сарая и громко хлопал крыльями, из окна Гавриловых доносилась джазовая музыка, а по голубому утреннему небу плыли розовые облака, под которыми с пронзительными криками носились стрижи. И вот этот мирный, обжитой и родной мир придется покинуть ради неизвестного СОС, ради сомнительных наслаждений и реальных опасностей космического путешествия.
— Придется ехать, — сказал Удалов, отворачиваясь от окна и с нежностью глядя на Ксению, которая собирала на стол завтрак. — Какое сегодня число?
— Восемнадцатое, — ответила Ксения, поглядев на настенный календарь. — Куда собрался? Опять на рыбалку?
— Три дня всего осталось, — задумчиво произнес Удалов. — Не на рыбалку, а на первый СОС.
— И не мечтай, — возмутилась Ксения. — Хватит с нас. Небось опять пришельцы? Опять жертвовать своим временем и нервами ради галактической дружбы?
— Надо, Ксюша, — сказал Удалов и сел за стол.
Позавтракав, он пошел к Николаю Белосельскому.
Глава вторая,
в которой Удалов беседует с Николаем Белосельским и выслушивает возражения
Николай Белосельский учился в одном классе с Корнелием Удаловым. Окончив школу с золотой медалью, уехал в область, где с отличием завершил высшее образование, а затем, заслужив уважение своими способностями и любовью к работе, был направлен в родной город на руководящий пост.
Белосельский возвращался в Великий Гусляр с большой неохотой. Он был человеком принципиальным, серьезным и объективным, а потому предчувствовал неизбежность конфликтов. Живое воображение подсказывало ему, что при известии о его скором приезде многие жители города начнут говорить: «Как же, помню Кольку Белосельского! Я с ним в детском саду баловался». Или: «Колечка? Белосельский? Близкий человек! Моя двоюродная сестра Леокадия была замужем за его дядей Костей». Беда небольшого города в том, что все всех знают.
Предчувствия Белосельского оправдались. На улицах к нему подходили незнакомые люди, напоминали об общем счастливом детстве, а затем приглашали в гости или просили протекции. В кабинет проникали троюродные бабушки, желавшие улучшить жилищные условия, и приятельницы по пионерскому лагерю, лгавшие о непогасшей любви.
Белосельский стал нелюдим, избегал людей, страшась неожиданного крика: «Колька, друг!» — был строг к родственникам и похудел. Он мечтал о переводе в далекий Петропавловск-Камчатский. Но своей принципиальности он не изменил.
Удалов знал о драме Белосельского и поэтому, хоть и сидел с ним шесть лет за одной партой и совместно владел голубятней, ни разу не зашел к нему домой, а встречаясь на совещаниях, сдержанно здоровался, избегая прямого обращения. Белосельский тосковал по старой дружбе и рад был как-нибудь посидеть с Удаловым, вспомнить далекое детство, но сдерживался. Борьба с фаворитизмом не должна знать исключений.
Удалов вошел в кабинет Белосельского и с порога сказал:
— Доброе утро. Я по делу.
— Здравствуй, Корнелий, — ответил Белосельский. При виде Удалова взгляд его смягчился, и ему захотелось сказать бывшему другу что-нибудь теплое. — Погода хорошая в этом году. Радует нас июль.
— Да, жарко, — согласился Удалов.
— Ты садись. Как в стройконторе дела? План сделаете?
— Постараемся, — сдержанно пообещал Удалов, сел и вытащил из кармана приглашение.
— Когда в отпуск? — спросил Белосельский.
— Уж и не знаю. Собирался в августе, да вот… Надо посоветоваться.