Наконец я кладу трубку, слыша тяжелое и медленное дыхание Фрэнки.
Она в безопасности. С ней все в порядке.
Но я чувствую, что падаю и нет ничего твердого, за что я мог бы ухватиться.
Глава 5
ДЕКАБРЬ
Кэролайн
Иногда я удивляюсь, почему я не понимала, что происходит.
Ведь это было очевидно абсолютно для всех. Это должно было быть очевидно для меня. Та ночь на крыше, то, чем она закончилась, то, что мои губы были припухшими в течение нескольких часов после этого, то, что я продолжала прикасаться к ним, то, что я не могла думать ни о чем другом. Несколько дней.
Та нелепая сделка, которую мы заключили.
Мое нетерпение, когда Бриджит уходила на утренние занятия по вторникам и четвергам, чтобы я могла сидеть на кровати и ждать его стука. Два стука, всегда два. Я подходила к двери, открывала ее, и там был он. Снова вернулся, когда я боялась, что в этот день он не придет.
Снова вернулся, чтобы лечь на мою кровать и захватить мой рот, обхватить руками, дышать горячо и прерывисто на мою шею, пока я притворялась, что мое сердце не наполнено его голосом, запахом и вкусом.
Я не знаю, почему я не понимала. Наверное, я боялась.
Никогда не знала, что в страхе может быть столько экстаза.
Он избегал меня целую неделю. Больше недели. Девять дней.
Сначала я не понимала. Была слишком погружена в свой мыслительный туман о том, что случилось, а потом пошла на бранч с отцом, который хотел поговорить о моем будущем. Только теперь разговор был еще более неловким, чем раньше, потому что часть меня радостно кивала, думая: Да! Я собираюсь получить отличную стажировку этим летом, но мне также приходилось бороться с хором интернет-задротов, говорящих: Только не с твоей киской в интернете!
А тем временем новая, полностью ориентированная на Уэста часть моего мозга была занята тем, что я накурилась и целовалась с Уэстом на крыше. О-Мой-Чертов-Боже.
Все это означает, что я пропустила много реплик, говорила странные вещи, и на меня хмуро смотрел отец, который не понимал, почему я превратилась в такую чудачку.
Я вернулась к учебе в воскресенье днем и отправила Уэсту сообщение, когда приехала. Он написал в ответ: Круто.
Круто.
Кто вообще говорит «круто»?
Не знаю, но я сказала себе, что, возможно, это хорошо, что он не был в восторге от встречи со мной. Возможно, нам нужно было побыть порознь, несколько дней, чтобы разобраться в том, что означал тот... эпизод на крыше. И поскольку у меня только что состоялся серьезный разговор с отцом, признаюсь, я решила, что мне не помешает немного отстраниться от Уэста, чтобы подумать о том, что я делаю.
Я смотрела много телевизора и плохих фильмов с Бриджит. Ходила в гости к Куинн с Кришной, разделив две упаковки по шесть бутылок, и смеялась над «Гарольд и Кумар уходят в отрыв».
Я не думала о том, что делаю.
В пекарню я не пошла. Мне бы хотелось пойти во вторник вечером, но Уэст обычно пишет смс, чтобы спросить, увидится ли он со мной, а он этого не сделал. Поэтому я не пошла. Вместо этого я спала. Прямо всю ночь, как нормальный человек.
Я повторила это в среду вечером.
В четверг отправила ему четыре сообщения, но он на них не ответил.
В пятницу я отправила ему пятое.
Какого черта, Уэст?
Он ответил через три часа.
Извини. Занят.
Суббота, воскресенье — ничего. Я сходила на тренировку по регби и сделала свой первый по-настоящему классный захват. После тренировки я потусовалась с Куинн и Бриджит. Я поинтересовалась у Куинн, видела ли она Уэста после каникул, и она ответила:
— Да, а что?
Да просто так.
К понедельнику, однако, все вещи, о которых я не хотела думать, дали о себе знать. Я начала чувствовать себя дерьмово. Хор мудаков становился все громче.
Ты знала, когда пригласила его к себе. Ты знала, когда просила его принести траву. Ты хотела, чтобы он трахнул тебя на крыше.
Разве? Я не могу вспомнить. Не могу определиться. Все кажется таким туманным.
В ту ночь я сломалась и рассказала Бриджит, что произошло, а она так разозлилась на Уэста.
— Он не может так с тобой обращаться! Это неправильно!
Она убедила меня позвонить ему. Я оставила гневное голосовое сообщение. И снова написала сообщение, требуя, чтобы он связался со мной. Бриджит выхватила у меня телефон из рук и назвала его «ублюдком», за что я потом извинилась, но он так и не ответил мне.
После этого я не могла уснуть. Бриджит тихонько похрапывала на своей койке надо мной, а я достала телефон и написала: — Чувствую себя ужасно из-за того, что случилось на крыше. Чувствую себя грязной. Мне стыдно. Почему ты не разговариваешь со мной?
Утром я жалела, что не могу вернуть те сообщения обратно.
Не слишком ли драматично, Кэролайн?
Но они были отправлены, и на этом все закончилось.
Во вторник после занятий он пишет мне ответ. Телефон звонит, когда я лежу на животе, разглядывая свои ногти и пытаясь набраться энтузиазма для обеда.
Ничего грязного в этом нет, пишет Уэст.
Целый фрагмент предложения. Ну как вам это?
Тогда почему ты меня избегаешь?
Я не избегаю. Я занят.
Раньше тебя это не останавливало.
Извини.
Я жду, не даст ли он мне лучшего объяснения, но он не дает, и мне это так надоело. Меня тошнит от него. И от себя тоже.
Почему я позволяю этому происходить?
После того, что сделал Нейт, я не позволяла страданиям выбить меня из колеи. Я действовала. А теперь один поцелуй от Уэста, и я опускаюсь до этого смс-поклонения?
Да пошло оно все.
Приходи ко мне в комнату и поговори со мной, — пишу я. Прямо сейчас.
У меня занятия.
Я смотрю на часы.
Не в течение часа.
Ничего нет целую минуту. Я прокручиваю назад синие и зеленые пузырьки нашего разговора, пытаясь узнать себя в этих требованиях. Пытаясь узнать Уэста, который гладил мою шею в квартире, который положил руку мне на бедро и спросил, что же ему со мной делать. Уэста, который сказал: «Это полностью моя вина», прямо перед тем, как поцеловать меня до потери сознания.
Хорошо, пишет он смс.
А потом я жду.
Ну, хорошо, я переодеваюсь в джинсы и укладываю волосы, а потом жду.
У нас есть клише о наблюдении за кастрюлями и кипящей водой. Очевидно, что должно быть и про ожидание парня, которого ты поцеловала, сидя под кайфом на крыше, чтобы он пришел и объяснился.
Наблюдаемый Уэст так и не появляется.
Но, знаете, так даже менее отстойно.
Наконец, спустя вечность, он стучит дважды. Я открываю дверь, и не понимаю. Не понимаю. Как получилось, что я не видела его целых девять дней? Как я забыла, что он делает со мной?
Я хочу прижаться к нему, переплести наши пальцы, поцеловать его закрытые веки и поприветствовать его возвращение.
Но не делаю этого. Я не совсем сумасшедшая. Но желание есть, оно гнетущее, как рука, толкающая меня под воду.
И отчасти прекрасное.
Отворачиваюсь, отчаянно пытаясь взять себя в руки. На нем пальто, которое сначала кажется серым, но, когда подходишь ближе, видно, что оно состоит из черных и белых полос, расположенных близко друг к другу в виде узора. Не могу представить, где кто-то мог достать такое пальто, только если в шкафу дедушки. Оно должно быть странным или уродливым, но, как и все, что носит Уэст, оно кажется сексуальным. Как будто в этом году в моде пальто в стиле «старик».
— Хорошее пальто.
Он смотрит на меня пустым взглядом. Как будто я женщина в столовой, которая проверяет его документы. Какая-то анонимная особа, которую он едва знает.
— Спасибо.
Я отступаю назад. Он никогда раньше не был в моей комнате. Немного удивительно, насколько маленькой он ее сделал, просто пройдя в центр.
— Хочешь, я возьму его?
Он отряхивает свое пальто и бросает его на диван. Затем опускается рядом с ним.
Одна его бровь слегка приподнята, что, как я полагаю, должно означать: «Ну, Кэролайн?»
Я сажусь на кровать. Тяну свою подушку на колени, пощипываю наволочку, на которой нарисованы смурфики. Предполагается, что это ироничные Смурфики, но, возможно, это как ироничные китовые штаны. Невозможно.
Напоминаю себе, почему заставила Уэста приехать сюда. Потому что я поцеловала Нейта, и он выложил мои голые фотографии в интернет. Потом поцеловала Уэста, и он перестал со мной разговаривать. Я устала от этого дерьма.
— Что с тобой происходит?
— Ничего.
— Ты злишься на меня.
— Нет, — он сосредоточен на месте на полу, как будто все секреты мира написаны там.
— Я тебе противна.
— Нет.