– Скажите, пожалуйста? – со всех сторон послышались робкие возгласы. – Зачем нам... свистки? – пока ещё с улыбкой спрашивали её пассажиры.
На что та попыталась ответить как можно спокойнее, одновременно принося извинения от себя и от имени аэрофлота, за возможные временные неудобства.
– Видите ли, в чем тут дело... – как можно вежливее объясняла она. – Наш самолёт, по техническим причинам совершает вынужденную посадку на воду, где могут появляться акулы, и что бы они вас, как бы это сказать, не укусили, вам выдаются свистки, которые отпугивают акул.
– Ну, всё! Теперь мне обязательно или свисток бракованный попадётся, или акула глухая... – в досаде выматерился про себя Ерофей Павлович с осознанием того, что у него всегда всё было не так и не в тему.
Доставая из-под кресла жилет, он стал пристёгиваться ремнём безопасности, в душе молясь изо всех сил, он хватался за голову – Оууууу! Пронеси меня господи! Оооо...! Спаси дорогого и сохрани...
Высота падала, поверхность Атлантики была уже совсем близко. Все сидели тихо как мышки, не было ни возни, ни паники. Красавец самолет, сделав несколько замысловатых виражей, сначала коснулся корпусом водной глади, а потом и вовсе приводнился на её поверхность, подняв в воздух тучу бриллиантовых брызг. Впрочем, скоро за бортом всё успокоилось, и было такое ощущение, что ты не на каком ни на самолёте, а на корабле.
Экипаж и бортпроводницы быстро забегали по салону, выполняя свои обязанности, они призывали покинуть самолёт быстро без паники, пока он находится на плаву. Всё было организованно грамотно. Подошла очередь Ерофея Павловича покидать борт терпящего бедствие лайнера, он смело шагнул в бездонные воды океана, но перед тем, как спас жилет вытолкнул его на поверхность, он полностью погрузился с головой в воду, ощутив на губах её горько-солёный вкус.
На поверхности был полный штиль, жара, и ни малейшего дуновения ветра. Вода оказалась тёплой, как парное молоко. Все пассажиры были в оранжевых жилетах и «висели» в воде как поплавки. Уже стали надуваться спасательные плоты, кое-кто уже делал попытки в них забраться. А Ерофей Павлович, крепкой рукой сжимал ручку портфеля с важными служебными документами, который сковывал его движения и мешал ближе подплыть к плоту для того, что бы тоже в него забраться, в этот, так желанный ему кусочек спасительный оранжевой «суши». Он начал неловко барахтаться, загребая одной рукой, но получилось так, что он оказался от всех, как бы чуть, чуть в стороне.
– Вот накупаюсь-то! – подумал он, сначала вовсе не замечая чёрный плавник акулы появившийся над водой, пока ещё на довольно большом расстоянии, но уже заходивший на него как торпеда, которая грозила серьёзными неприятностями.
Он всё осознал, когда акула была уже в нескольких метрах. Разжав руку, он бросил портфель на верное потопление и стал дуть со всей силы в свисток. Свисток оказался исправным, он издал звук, похожий на крик смертельно раненой птицы.
А дальше, всё было словно в кино. Зловещий плавник, приближаясь, всё ближе шел на него. Его опасения подтвердились, акула на свисток просто не среагировала. Наверное, она на самом деле была глухая, возможно, раньше её где-то сильно контузило, а может быть, она была такой от рождения, теперь кто её знает.
И вот, акуле до Ерофея Павловича осталось мгновение, которое резко отделило его черную полосу жизни, от совсем черной. Суть вещей ему стала понятной. На этот раз ему, совсем как-то не повезло...
Последнее, что в ужасе успел заметить Ерофей Павлович, это страшные челюсти огромной акулы с острыми зубами и такие ко всему равнодушные, ледяные глаза. Они были последними, кто его видел...
Андрей Днепровский-Безбашенный.
23 января 2004 г.