– Он мне не друг, но он человек. А где тогда все приезжие?
– Разбежались по планете. В лесах. Они летели сюда за новой жизнью, а её здесь не оказалось. Ты знаешь, где твои родители?
– Да, на Земле. Живут и работают.
– А почему они там – ты знаешь?
– Развод был. Ссоры, скандалы. Дом бросили. Улетели. И так вышло, что оба – на Землю.
– Пока ты там странствовал, Тео, здесь многое изменилось. Война меняет порядки. Люди меняют других людей.
Неожиданно начался дождь.
– Идём в дом, – предложил Кей. – Но ненадолго.
IV
В доме было уютно и, самое заметное для Тео, – там отсутствовал белый нагнетающий цвет. Кей провёл банкира в гостиную, предложил свежей выпечки, а сам разместился в мягком кресле.
– Мать рассказывала мне про тебя. Что ты стал успешным банкиром, хотя планировал этим не заниматься.
– Так вышло. Я начал хорошо зарабатывать – это единственное, что мне нужно было.
– У нас не было здесь никаких денег.
– Без них не получится жить.
– Поэтому ты хочешь вернуть всё то, отчего мы бежали с Земли.
– Это моя работа. Доллгард финансирует практически всю Галактику. Зелёная планета не исключение. У вашей планеты нет ресурсов. Тем более, мэр хочет какой-то образовательный центр строить.
– И для кого строить?
– Он хочет, чтобы там училась его дочь. Да и потом, куда все люди подевались? Это – во-первых. А во вторых – прилетят другие.
– Как только наш проект оказался успешным, сразу же начались неприятности, – досадно начал Кей. – С каждым днём появлялись люди, которые хотели завладеть нашей территорией, нашими успехами. Люди никак не могли принять мысль о том, что можно жить вне системы – без денег, конкуренции, работы и налогов. Без обязательств.
– Ну и как я вижу, у вас не получилось.
– Да всё у нас получилось, – махнул рукой Кей. – Каждый был волен делать то, что хочет. Понимаешь? Мы первые, кто понял, наконец, что такое свобода.
Тео нечего было ответить.
– Мы первые, кто полностью изменил социальные порядки. У нас не было богачей, бедных или неимущих. У нас не было никакого равенства или одинаковости. Мы просто жили. Не какой-нибудь коммуной или советом, а каждый сам по себе, но при этом поддерживая связь. У нас были станки для производства продуктов, были роботы, выполняющие всю дерьмовую работу, материалы и ресурсы для строительства домов, площадок и научных центров. У нас была лучшая аппаратура для исследования атмосферы, пространства, поверхности. У нас был проводник к недрам земли, которые производили для нас электричество. Мы даже сумели создать искусственную атмосферу, хоть она нам и не нужна была. Так, на всякий случай.
Кей перестал говорить. Старик вошёл в комнату и взял чашку. Он объяснился жестами и ушёл.
– Как ты думаешь, – Кей серьёзно взглянул на Тео, – где теперь всё это?
– Не знаю.
– Не знаешь. А прилетел сюда, чтобы устанавливать свои порядки. Верно?
– Я же вам говорю – это моя работа. Если мы не будем финансировать Зелёную планету, жизнь здесь обречена.
– Это ситуация на сегодняшний день. Я пытаюсь донести мысль о том, что было раньше.
– Это уже в прошлом.
– Ты не хочешь разбираться. У меня тоже нет особого желания объяснять тебе. Ты уже взрослый парень.
Тео тяжело вздохнул и начал ходить по комнате взад-вперёд.
– Хорошо. Куда всё подевалось, ваша версия?
– Слишком много людей здесь было. Слишком много.
Кей вновь улыбался.
– Понимаешь, ваша экономическая система – это то, от чего мы старались избавиться. И мы это сделали. Но людям на других планетах стало не по себе. И они притащили сюда свои тела, свои мысли и проблемы, а с ними и всю систему.
– Мать не хотела улетать, – не к месту добавил Тео. – Она любила эту планету.
– Её все любили. Только ту, которая была раньше. Но прилетели люди. Разрушили всё, чего мы добивались практически полжизни. Теперь я старик. И я успел покинуть свой родной дом на Земле, принять участие в успешном строительстве, скажем, цивилизации нового типа и застать полное её уничтожение.
– Просто так не бывает, понимаете? Не могут люди жить беззаботно. Им нужен страх смерти, нужен адреналин, стрессовые ситуации. Иначе они задыхаются. Они ходят с пробитыми головами и не знают чем себя занять.
– Если человек вырос в условиях, где люди только и знают, что жить с пробитой головой и следовать требованиям системы – конечно, он ничего другого не захочет. Он не знает другой жизни.
– А как же физический труд? Здоровый дух в теле? Хорошо потрудился, получил вознаграждение, что не так?