- Похоже на то.
- А других его вещей ты не нашел?
- Нет.
- Есть признаки, что в доме побывал кто-то еще?
- Один из соседей утверждает, что в середине дня к дому подъехало такси, из которого вышел мужчина.
- Возможно, это важно. Надо найти таксиста. Проследи, пусть Форсман немедля этим займется.
- Вообще-то я никак не могу решать, что мальмёским коллегам делать, а что нет.
- Тогда придется тебе самому искать такси. Есть словесный портрет пассажира?
- Сосед обратил внимание, что одет он был не по сезону легко.
- Он так сказал?
- Если я правильно понял.
Человек из Луанды, подумал Валландер. Тот, чье имя начинается на «К».
- Разыскать такси очень важно, - повторил он. - Пассажир прибыл либо с парома, либо из Стурупа.
- Постараюсь найти его.
Валландер коротко сообщил остальным услышанное от Ханссона.
- По-моему, прибыло подкрепление, - сказал он. - И возможно, издалека, аж из Анголы.
- Я не получил ни единого ответа на свои запросы, - доложил Мартинссон. - Насчет группировок саботажников или террористов, объявивших войну финансовым системам. Судя по всему, никто не слыхал о группировках структурных веганистов, как ты их называешь. Хотя я лично считаю, что такое обозначение некорректно, сбивает с толку.
- Все когда-то случается впервые, - отозвался Валландер.
- Здесь, в Истаде?
Нюберг отложил расческу и неодобрительно посмотрел на комиссара. А тот вдруг подумал, что Нюберг выглядит ужасно старым. Может, и он в глазах других выглядит так же?
- На поле возле Сандхаммарена застрелился азиат, - ответил Валландер. - Человек из Гонконга с фальшивыми документами. Об этом мы бы тоже сказали, что здесь такого не бывает. Увы, бывает, черт побери. Захолустья больше не существует. Разница между большими городами и провинцией фактически исчезла. И как я понял, благодаря новым информационным технологиям любое место на свете можно считать центром мира.
Снова зазвонил телефон. На сей раз трубку поднял сам Валландер. Звонил опять Ханссон:
- Форсман молодец. Четко работает. Такси уже нашли.
- Откуда оно приезжало?
- Из Стурупа. Ты был прав.
- Кто-нибудь говорил с шофером?
- Он стоит тут, рядом со мной. Смена у парня, похоже, очень долгая. Кстати, Форсман тебе кланяется. Вы с ним встречались прошлой весной на какой-то конференции.
- И от меня ему поклон, - ответил Валландер. - А теперь дай-ка мне таксиста.
Валландер жестом попросил бумагу и ручку.
Таксист говорил на сконском диалекте, который даже привычное ухо комиссара воспринимало с трудом. Но ответы, к счастью, были лаконичны. Стиг Лунне попусту болтать не любил. Валландер представился и объяснил, о чем пойдет речь.
- В котором часу вы взяли этого пассажира?
- В двенадцать тридцать две.
- Вы так точно запомнили?
- Не я. Компьютер.
- Рейс был заказной?
- Нет.
- То есть вы просто стояли в Стурупе?
- Да.
- Можете описать пассажира?
- Высокий.
- А еще?
- Худой.
- Это всё?
- Загорелый.
- Та-ак. Высокий, худой, загорелый?
- Да.
- Говорил по-шведски?
- Нет.
- На каком же языке он изъяснялся?
- Не знаю. Мне он просто показал записку с адресом.
- И за всю поездку ни слова не произнес?
- Ни слова.
- Как расплатился?
- Наличными.
- Шведскими кронами?
- Да.
- Багаж у него был?
- Сумка на ремне через плечо.
- И все?
- Все.
- Он светлокожий или смуглый? Европейской наружности?
Ответ удивил Валландера. И не только потому, что оказался необычайно пространным.
- Моя мать говорит, я вылитый испанец. А ведь я родился в Мальмё.
- Вы хотите сказать, что на мой вопрос ответить трудно?
- Да.
- Какие у него волосы - светлые или темные?
- Он лысый.
- Вы видели его глаза?
- Голубые.
- Как он был одет?
- Слишком легко.
- А точнее?
Стиг Лунне снова сделал над собой усилие:
- По-летнему и без пальто.
- Он что, был в шортах?
- В тонком белом костюме.
Больше у Валландера вопросов не нашлось. Он поблагодарил Стига Лунне и попросил его сразу же позвонить, если он что-нибудь вспомнит.
На часах меж тем было уже три. Валландер коротко подытожил описание пассажира, которое вытянул из Лунне. Мартинссон и Альфредссон ушли просматривать записи Мудина. Следом за ними ушел и Нюберг. Валландер и Анн-Бритт остались вдвоем.
- Что же, по-твоему, случилось?
- Не знаю. Но опасаюсь самого худшего.
- Кто этот человек?
- Его вызвали на подмогу. И он знает, что именно Мудин глубже всех проник в тайный мир Фалька. Кто он такой, я, понятно, не знаю.
- Но почему убили ту женщину?
- Не знаю. И мне страшно.
Через полчаса Мартинссон и Альфредссон вернулись, а еще через минуту-другую явился и Нюберг, который, не говоря ни слова, сел на прежнее место.
- Из мудиновских заметок ничего путного не выжмешь, - сказал Альфредссон. - В особенности когда он пишет, что надо искать «кофейный автомат, который находится у нас прямо перед глазами».
- Он имеет в виду, что процесс будет запущен чем-то столь же будничным, как кофейный автомат. Чем-то таким, что мы делаем не задумываясь. Нажатием некой кнопки. Когда в заданное время или в заданном месте нажмут эту кнопку, что-то произойдет.
- Какую кнопку? - спросила Анн-Бритт.
- Вот это и надо вычислить.
Они попытались, но тщетно. Четыре часа. Где Роберт Мудин? Около половины пятого вновь позвонил Ханссон. Валландер молча слушал, кое-что записывал, изредка задавал вопросы. Разговор продолжался более пятнадцати минут.
- Ханссону удалось выйти на одну из приятельниц Эльвиры Линдфельдт, и та рассказала кое-что любопытное. Во-первых, Эльвира Линдфельдт в семидесятые несколько лет работала в Пакистане.
- Я думал, след ведет в Луанду, - удивленно вставил Мартинссон.
- Главное, чем она занималась в Пакистане.
- Сколько же, собственно, ветвей у этого дела? - задумчиво обронил Нюберг. - Недавно речь шла об Анголе. Теперь о Пакистане. Что дальше?
- Не знаю, - сказал Валландер. - Я удивлен не меньше тебя. Но приятельница, с которой беседовал Ханссон, все ж таки кое-что сообщила. - Он всмотрелся в свои заметки, сделанные на обороте старого конверта. - По словам этой дамы, Эльвира Линдфельдт работала тогда в Банке реконструкции и развития. Так что нам это дает связующую нить. Больше того. Порой она высказывалась весьма и весьма радикально. Решительно заявляла, что нынешний экономический миропорядок необходимо полностью переделать. А для этого сперва нужно уничтожить существующую систему.
- Понятно, - сказал Мартинссон. - Стало быть, тут действительно замешано много людей. Однако мы по-прежнему не знаем, где они находятся и что должно произойти.
- Мы ищем кнопку, - сказал Нюберг, - верно? Или рубильник? Или тумблер? Но где - в помещении или на улице?
- Неизвестно.
- Иными словами, мы не знаем ничего.
В комнате царило гнетущее уныние. Валландер чуть не с отчаянием смотрел на коллег. Ничего у нас не получится, думал он. Живым нам Мудина не найти. И предотвратить его гибель не в наших силах.
Зазвонил телефон. Опять Ханссон. Валландер уже сбился со счета, в который раз за ночь.
- Машина Эльвиры Линдфельдт, - сказал Ханссон. - Мы про нее забыли, а зря.
- Верно. Досадное упущение.
- Обычно она ставила ее на улице. Но сейчас ее там нет. Объявили в розыск. Темно-синий «Гольф». Регистрационный номер FHC 803.
В этом деле, похоже, все машины темно-синие, подумал Валландер. Ханссон спросил, что нового в Истаде.
- Увы, ничего, - ответил Валландер.
Было без десяти пять. Все устали и сидели охваченные тягостным ожиданием. Мы потерпели поражение, думал комиссар, и не знаем, что делать. Мартинссон встал.
- Я проголодался, - сказал он. - Съезжу в круглосуточный гриль-бар на Эстерледен. Кому что привезти?
Валландер покачал головой. Остальные заявки Мартинссон записал на бумажке, вышел из комнаты, но тотчас вернулся: