Илья очень любил торты. Но не своевременная самостоятельная жизнь, приучила его экономить каждую копейку. А в данный момент, он был сыт, и поэтому ограничился лишь стаканчиком мороженого.
Взяв мороженое, мальчик направился в парк. Он пристроился с краю, на скамеечке и, наслаждаясь редким для него лакомством, стал с интересом наблюдать за прохожими. Он в душе завидовал им. Все они жили своей самостоятельной жизнью. Может быть кто-то хуже, а кто-то наоборот. Но все их проблемы, казались ему такими не существенными и разрешимыми, что он готов был отдать всё на свете, чтобы его проблемы, оказались настолько не велики - как у этих, проходящих мимо него людей.
В центре парка стоял монумент. Он был посвящён героям революции 1905 года. Илья любил историю. И с интересом изучал её раньше, когда это было возможно. Нельзя сказать, что он очень одобрял, или даже сказать понимал, те события, что происходили в этой стране, на заре прошлого столетия. Но он осознавал, что уроки эпохи, надо чтить и уважать, даже если они приводят к трагическим и плачевным последствиям. И по этому, ему было дико видеть, как на пьедестале монумента, расположилась подвыпившая компания, расставив на парапете, батарею пивных и водочных бутылок. Эти люди, если их можно было так назвать, разложили здесь свою закуску, очень шумно галдели, и совсем не обращали внимание на прохожих. Судя по разбросанным вокруг, рыбьим хвостам, бутылкам и пивным банкам, они были не единственными, кто пришёл "почтить память" погибших. Может быть, те идеалы, в которые они верили, стали теперь порицаемы и бессмысленны, но люди жертвовали собой, и никто не в праве отказывать им в уважении.
Илье стало неприятно и грустно. Он сразу вспомнил родителей, которые учили его бережно относиться к своей истории. И он вспоминал слова покойного отца: "Если вы хотите уничтожить народ, то нет необходимости в войнах. Нужно просто лишить его своей истории".
Илья встал со скамьи и пошёл, стараясь избавиться от налетевших на него щемящих сердце воспоминаний. Он вспомнил, что ему ещё необходимо сделать важные дела, и пошёл искать магазин уценённой одежды. У прохожих мальчик разузнал, в каком направлении ему нужно двигаться.
Он нашёл магазин. Приобрёл себе новые широкие бриджи. Они были немного великоваты, но зато лёгкая серая плотная ткань, была очень практична и вполне подходила для жаркого лета. Голубая тенниска, оказалась в самый раз. Так что Илья теперь чувствовал себя вполне счастливым человеком. Он был одет во всё почти новое. А ещё у него оставались деньги. Так что в этот вечер, он сможет почти по-царски поужинать, и не будет терзаться голодной бессонницей.
В секонд хенде Илья увидел телефон и попросил у продавщицы разрешения позвонить человеку, который оказал по отношению к нему, свою безграничную щедрость и участие. Женщина не стала отказывать "оптовому покупателю", убедившись, что он набирает городской номер. На том конце провода не отвечали. Что ж попробуем попозже, подумал Илья. Или завтра с утра, на тот случай, если позвонить вечером будет не откуда.
Купив в стеклянной палатке пол палки копчёной колбасы, булочку, печенье и пакет ряженки, он стал выбирать место, для своей "царской" трапезы.
Раньше, Илье приходилось питаться, чем придётся и где придётся. Он не задумывался над этим вопросом, утоляя свой звериный голод в подвалах, подворотнях и прочих местах. Но сегодня у него появилось ощущение, что он начал новую жизнь. И он хотел, чтобы это выглядело как-нибудь особенно и символично.
Он понимал, что находится, где-то в самом центре города, и найти здесь не совсем многолюдное место, было не очень-то и просто. Идти в парк или на набережную он не захотел. Потому, что там наверняка, полно шумных компаний и романтических парочек, ищущих место для уединения. А скамеечки в сквериках и во дворах жилых домов, как обычно облюбовали старушки и доминошники пенсионеры.
Тут он вышел на относительно спокойную в это время суток улочку. Она выходила на площадь, на которую он сегодня приехал. Его внимание приковал, красивый строящийся дом. Это было семиэтажное здание, из белого и коричневого кирпича, интересной формы, с закруглёнными углами по торцам. Ах, как он хотел бы жить вот в таком доме,... Наверняка, квартиры здесь разработаны, по новому улучшенному проекту. Просторные,... с большими окнами...
Идею, ужинать на стройке, Илья отклонил. Он уже выбрал себе место. Чуть подальше от стройки, стоял уже жилой многоквартирный особняк, а напротив него располагались гаражи среди зелёных деревьев. Здесь Илья увидел приспособленный из ящиков столик и такие же ящики, чтобы сидеть. Наверное, тут проводят своё обеденное время строители этого, рядом строящегося дома, догадался Илья. Вот тут, он и решил устроиться в этот вечер.
Мадам Эльвира
Дом, указанный на клочке бумаги, найти действительно оказалось не трудно. Почерневший от времени, перекособочившийся, ветхий деревянный дом на улице Октябрьской, смотрелся очень экзотично, на фоне фешенебельных построек последних лет. Среди внушительных и вальяжных банков, торговых центров и прочих учреждений, он выглядел как недоеденный кем-то кусочек ржаний горбушки, по нелепой случайности, попавшей в центр роскошного, кремового торта. От него так и разило духом старины и древности. Создавалось впечатление, что и жильцы, которые должны были в нём жить, не хотели вписываться в ритм новой эпохи, предпочитая, размеренный быт жизни, прошлого времени.
Войдя в темный, пахнущий прелым деревом и картошкой, коридор, мне пришлось, некоторое время постоять. Чтобы глаза смогли привыкнуть к этому полумраку и хоть что-нибудь различать, после яркого солнца, стоящего в зените. В коридорчике было несколько дверей. Номера квартир, значились не на всех. Но мне повезло. И я постучал, в необходимую мне дверь, под номером 4.
За дверью, звучным, можно бы даже, было назвать - оперным голосом, пела женщина. К своему стыду, мне никогда не приходилось бывать в опере, и я не мог угадать, чьё именно это было произведение. Пение было громким. Убедившись, что мой стук остался без внимания, я повторил попытку. На этот раз стук был таким громким, что мне даже стало не ловко за себя. Пение прекратилось и с той стороны двери, спросили настороженным голосом:
- Кто там?
- Мне нужна Эльвира... - растерявшись, ответил я.
- Послушайте, я вас не спрашиваю, кто вам нужен, - доносился монотонный голос из-за двери, в котором явно угадывался одесский акцент. Я спрашиваю, кто там?
- Меня зовут Антон Ветров. У меня к вам очень важное дело.
- А, откуда ви меня знаете? И какое мое дело, до вашего дела? заговорщицки, но с иронией спросил женский голос.
- Так вы мне поможете? - мне не хотелось игнорировать просьбу испугавшегося старика предсказателя, сохранить конфиденциальность. - Если нет, тогда извините за беспокойство. Я ухожу.
- Постойте, - услышал я.
Раздалось многоголосьё открывающихся замков и защёлок. И дверь открылась...
Передо мной стояла невысокая полная женщина, лет пятидесяти. Её чёрные с проседью волосы были убраны в тугой узел, а на лице было такое количество косметики, что это время, выглядело до неприличия вульгарно. Мне пришли сразу на ум, актёры японского театра Кабуки. Не хватало только пары длинных шпилек в волосах. На плечи, мадам Эльвиры, не смотря на духоту, была наброшена цветастая шаль с бахромой, что придавало некое сходство с цыганкой. Ну а золотых украшений: серёжек, цепочек, перстней и браслетов хватило бы, чтобы не дать умереть с голоду, целому Поволжскому округу.
Одним словом, мадам Эльвира, умела произвести впечатление и ошарашить, приходящих к ней клиентов. Тут уж не поспоришь. В отличие от старика хироманта, карточная гадалка имела доходный бизнес и не стеснялась жить, на широкую ногу. Если суммировать все мои ассоциации, связанные с тем, что я увидел и разбудить своё воображение, то получилось бы следующее: Одесская цыганка, выступающая в труппе японского театра Кабуки, раскопавшая в археологической экспедиции, затерянную сокровищницу с золотом инков.