В конце концов женщинам всё же удалось успокоить лошадей и видя, что все пути к бегству отрезаны, они подняли руки, сдаваясь. Их грубо стащили на землю и прежде, чем Эйла успела схватиться за оружие, бесцеремонно швырнули к деревенскому алтарю. Эйла обернулась, чтобы взглянуть на Габриэль, пытаясь придать ей хотя бы взглядом те силы, которые бы помогли девушке приготовиться ко всему, что может с ними произойти.
«Смотри на МЕНЯ, женщина! Я не знаю, кто ты, впрочем, мне это абсолютно безразлично. Я – Старейшина этой деревни. Ты хочешь что-нибудь сказать прежде, чем мы повесим тебя рядом с этой сукой, которая изображала из себя великого воина?!» - прорычал мужчина и протянул к Эйле свои руки, сжатые в кулаки.
Женщина нахмурилась, и мускулы её лица нервно дернулись. Она гордо распрямила плечи и медленно повернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с главой племени Кэска. Она знала, что от её дальнейшего поведение зависит, смогут ли они выбраться отсюда живыми или нет.
Несколько секунд Амазонка внимательно изучала мужчину, стоящего перед ней; его лицо было багровым от гнева. Вывернув руки, которые уже были плотно связаны, воительница развернулась так, чтобы видеть толпу.
«Люди племени Кэска!» - её глаза на секунду остановились на том месте, где висела Зена, и она увидела, как двое мужчин начали снимать её с четырехфутовой высоты, чтобы опустить её тело на землю. Заставив себя оторвать глаза от этого, разрывающего её душу зрелища, Эйла продолжила – «Меня зовут Эйла, а женщину, путешествующую со мной – Габриэль. Я знакома с вашими законами и обычаями» - возвышая свой голос всё больше и больше с каждым произнесенным словом, она закричала – «Слушайте меня! Есть ли более тяжкое преступление, чем изнасилование женщины?!» - Эйла перевела дыхание и пробежала глазами по толпе, которая начала потихоньку успокаиваться – «Разве я говорю неправду?!»
В толпе снова раздался гам, все толкали друг друга, пытаясь пробраться поближе к алтарю, и как следует рассмотреть женщину, которая осмелилась ворваться в их деревню, убить Королеву Воинов, а теперь ещё и заставить их слушать её рассуждение об их обычаях.
«Ты – дерзкая женщина! Но, говоря о наших законах, ты говоришь правду» - ответил Старейшина, поднимая руку, чтобы успокоить вновь разбушевавшуюся толпу - «Ну и что из того?! Говори быстрее!»
Эйла вновь повернулась к мужчине и, не спуская с него глаз, медленно кивнула: «Можно?!» - указала она на небольшую возвышенность рядом с алтарем, на которой стоял мужчина.
Старейшина несколько мгновений пристально смотрел на неё, после чего кивнул в знак согласия.
Эйла взглянула на Габриэль, посылая ей ободряющую улыбку, и запрыгнула на возвышенность, оказавшись бок о бок со Старейшиной. Габриэль начала отчаянно бороться с двумя мужчинами, удерживающими её.
«Поднимите её тоже сюда» - распорядился Старейшина – «Послушай, женщина, меня это всё начинает уже порядком утомлять. Лучше не испытывай моего терпения!» - одно движение пальцем и рядом с ними возникли четыре лучника, которые держали натянутые тетивы, целясь в незваных гостей. «Одна ошибка любой из вас, и она станет последней в вашей жизни» - предупредил глава племени.
Пробежав глазами по толпе, Эйла продолжила свою речь: «Я сопровождаю эту женщину в поисках справедливости. Мы прибыли в вашу деревню, чтобы найти Королеву Воинов, Зену» - толпа недоброжелательно зашевелилась, память о недавних действиях Эйлы была ещё очень свежа в умах этих людей – «Отец этой молодой девушки нанял Зену, чтобы она изготовила для него оружие» - Эйла сделала небрежное движение в сторону Зены – «И как вы думаете, чем она отплатила ему за это?! Она изнасиловала его дочь!» Смешанный голос многочисленной толпы завибрировал в воздухе. Право отца защищать дочь и требовать вендетты за её поруганную честь было одним из самых священных законов в кодексе племени Кэска.
Запустив связанные руки в сумку, болтающуюся у неё на боку, Эйла вытащила оттуда небольшую серебряную шкатулку. Лучники напряглись, ожидая её следующего движения. Эйла быстро открыла шкатулку и достала оттуда пригоршню золотых монет: «Вот! Это принадлежит вам!» - она обернулась и протянула деньги и шкатулку деревенскому Старейшине.
«Отец Габриэль объявил вознаграждение в размере 250 динаров тем, кому удастся захватить эту злодейку … Зену» - вновь повернувшись лицом к толпе она протянула к ним руки – «Вы доказали, друзья, что являетесь достойными наследниками некогда великого племени Кэски! Вы схватили женщину, которая предала и убила так много невинных людей! Вы заслужили эти деньги! Моя работа закончена. Я должна была отомстить за эту девушку, и я это сделала!» - люди ломанулись вперед, желая собственными глазами лицезреть обещанную награду. Их деревня серьезно пострадала от неурожая и возможность получить 250 динаров могла спасти многих из них от голодной смерти и помочь продержаться до следующего сезона.
Как только Старейшина проверил и пересчитал все деньги, со стороны людей, которые развязывали Зену, и опускали её тело на землю, раздался радостный крик: «Она мертва! Зена, Королева Воинов, мертва!» - мужчина, провозгласивший эту новость, удерживал Зену за ворот. В следующую секунду он нагнулся к ней и, грубо выдернув стрелу, торчащую из груди воина, радостно поднял её над головой. Эйла вздрогнула, её руки безвольно опустились вниз, она знала, что этот, поистине варварский, поступок мог поставить под угрозу весь её план.
Громовой рев, полный дикой радости и безудержного восторга, разнесся по толпе. Габриэль упала в обморок, и если бы не двое мужчин, которые по-прежнему держали её, она бы свалилась прямо на землю. Эйла отвернулась от ужасающего зрелища и обратилась к Старейшине.
«Я прошу у вас прощения, если мои действия показались вам слишком дерзкими, но на кону была её честь!»
Эйла указала на Габриэль, которая стояла на ногах только благодаря мужчинам, удерживающим её, голова барда безвольно поникла на грудь, а её плечи поддергивались от рыданий, которые сотрясали её тело: «Мы должны уехать как можно быстрее, девушке всё ещё не хорошо. Она по-прежнему очень слаба, а тут ещё стала и свидетельницей того, как её обидчицу наконец-то наказали. Это всё очень сильно повлияло на ней» - Эйла опустила руку, вглядываясь в лицо Старейшины – «Оставьте деньги себе и верните вашу деревню к жизни. У меня есть только одна последняя просьба. Я должна вернуться назад с её телом, чтобы доказать отцу Габриэль, что возмездие совершено» – Эйла сделала паузу – «Что справедливость всё-таки восторжествовала!»
Старейшина заглянул глубоко в глаза женщины, обдумывая своё решение.
Обернувшись, он внимательно посмотрел на толпу, после чего перевел задумчивый взгляд на людей, столпившихся рядом с телом Зены, которое к этому времени уже опустили вниз. Эйла старалась выглядеть как можно спокойнее и увереннее, хотя бы внешне, но про себя она тихо молила его поторопиться с решением … время уходило, и оно было ни на их стороне …
«Ну, хорошо! Мы не так планировали смерть Зены. Она должна была мучиться и страдать намного дольше, но, как говориться, что сделано, то сделано» - Старейшина снова поднял руку, пытаясь привлечь внимание толпы.
«Пусть никто не посмеет сказать, что Кэскам чуждо чувство чести. Мы уже отомстили. Демон, носящий имя «Зена», мертв! Так давайте же начнем праздновать это!» - провозгласил он. И ответом ему был свист и оглушительный рёв довольной толпы. Габриэль начала бороться, пытаясь освободиться; отчаяние придавало ей силы и чуть ли не сводило с ума. Она, словно безумная, металась, стараясь закрыть руками уши.
«Нет! Нет!» - стонала девушка.
Её глаза были прикованы к образу, который был недоступен никому, кроме неё одной, и ей хотелось бежать от этих людей, которые ликовали, радуясь смерти Зены.
Эйла быстро подскочила к ней. «Немедленно отпустите её!» - потребовала она у двух стражников, и они, заметив кивок Старейшины, выполнили её приказ. Габриэль в тот же момент рухнула в объятия Эйлы, её руки были по-прежнему плотно прижаты к голове. Эйла крепко обняла барда и прижала губы к её уху.