Глупое счастье
Счастье по миру ходит В лодочках из репьёв. Чешется, колется, ходится... Глупое ты моё.
Маленькое глупое счастье родилось в тот момент, когда мальчишка в магазине натянул чудные белые кроссовки, о которых мечтал всю весну и ещё кусочек лета. - Снимай, - поторопил его отец. - Это на осень. В школу. Ещё не хватало, чтобы ты их во дворе убил. Мальчишка принялся уныло распускать шнурки. Маленькое счастье испуганно попятилось, оступилось и кубарём скатилось по ступенькам магазина. Прямо под ноги девочке, обеими руками прижавшей к себе уличного котёнка. - Брось, брось сейчас же! - кричала на неё мама. - У него блохи, фу! - Но это же счастье! - захныкала девочка. - Заберём его домой! - Да кому нужно такое счастье! Брось немедленно! Девочка насупилась и выпустила котёнка. Мама тут же схватила дочку за руку и потащила прочь, по пути вытирая ладошки платком. Котёнок пробежал за ними несколько шагов, остановился и принялся умываться, то и дело торопливо проводя лапкой по мордочке.
Тогда маленькое счастье село и горько заплакало. Оно не могло понять, почему его отталкивают. Почему девочка отдала своё маленькое счастье взрослым, неужели оно ей не дорого? Подумало маленькое счастье. И ещё раз. Но ничего не придумало, потому что оно было глупое. Только до этого и додумалось. Встало, потопало ногами в белых кроссовках, погладило котёнка и пошло по миру.
Когда наступили синие сумерки, глупое счастье как раз остановилось на берегу такого же синего горного озера. - Ты счастлив? - спросила своего мужа девушка с короткими каштановыми волосами. - Почти, - улыбнулся мужчина и поцеловал ее в щеку. - Есть хочу ужасно! Двое обнялись и двинулись к маленькому, сияющему золотыми огнями дому. Глупое счастье тихо двинулось следом, не отставая ни на шаг и не решаясь приблизиться. - Ты счастлив? - спросила девушка, убирая тарелки. - Почти, - мужчина довольно потёр живот. - Ох, как же ты вкусно готовишь! Пойду прилягу. Девушка помыла посуду и тоже забралась в постель. - Ты счастлив? - тихо прошептала она. Мужчина ничего не ответил, только повернулся к жене, не просыпаясь, и прижал к себе. Глупое счастье постояло рядом, слушая их дыхание, и побрело прочь.
В соседнем городке шумел праздник, и добрые соседки собрались в кружок, обсуждая других, не таких добрых. - У Алины-то ухажёр новый. Высокий, красивый. Вот счастье-то! - Где ж это счастье? Нос кривой да перебитый. Уж лучше бы с Рыжим гуляла, он каждой девушке цацки наутро дарит! - А днём уже и не помнит. Нет уж, сама в люди выбьюсь. Давку открою, масло буду продавать. - Ну да, с твоей жопой только маслом и торговать. Нет бы бегать поутрам. Смотри, какие у Тары ноги! От ушей! - А на тех ушах лапша одна. Поди, спроси, почем три яблока. Не сосчитает. - Ох тяжко нам, тяжко... Нет в жизни счастья. Подружки расхохотались и закружились в танце, размахивая яркими красными платками. Устав, они вернулись за столы, и каждая закручинилась о чем-то своём, но глупое счастье этого уже не видело. Лунный свет заливал нитку шоссе, и ему топалось быстро и легко.
Счастье приходило к людям снова и снова, вот только умнее никак не могло стать. Парень выигрывал в лотерею, а его друзья исходили завистью и злобой. Девушка встречала любовь, а родители запирали ее дома. Девочка спешила домой с трудной четверкой, и брат называл ее тупицей. Новенький дом сгорал дотла, и сосед радостно передвигал свой забор. Бродяга мёрз под дождём, а фермеры радовались будущему урожаю. Старик женился на молодой. Ребёнок выживал в аварии. Малыш держал в руке мороженое. Собака встречала хозяйку. Хлопала дверь. Пела птица. Звенел телефон. Светало.
Глупое счастье остановилось. Все такое же глупое и маленькое, оно очень хотело стать большим и нужным. Только как понять, что такое счастье, если люди сами этого не знают? Отдают его так легко ради чужого мнения, теряют из-за одного слова? Глупое счастье несмело улыбнулось. Белые кроссовки износились, и оно сняло их, переступило босыми ногами по асфальту. И двинулось вперёд. Не туда, где точно знают, что сделать, купить или сказать, чтобы выглядеть счастливым в чужих глазах. А туда, где его просто ждут.