«Рустово побоище»
Как отмечалось, после Рейкьявика произошло обострение взаимоотношений между СССР и США, напомнившее времена «холодной войны». Однако несмотря на это диалог между двумя странами вскоре возобновился.
3 февраля Москву посетила делегация влиятельной американской организации - Совета по международным отношениям. В неё входили 11 человек, в том числе С. Вэнс, Д. Кирпатрик, Г. Киссинджер, П. Тарнофф и др. Руководителем делегации был П. Петерсон, который в рассматриваемое время возглавлял названный Совет. К сожалению, о содержании и итогах переговоров с этой делегацией мы знаем пока только со слов А.Н. Яковлева [725].
Вскоре, как утверждает О. Гриневский, «где - то в середине февраля», «наступил» перелом в обсуждении проблемы сокращения вооружения. Особое значение в этом отношении имели заседания Политбюро 23 и 26 февраля [726], после которых 28 февраля М.С. Горбачёв предложил ликвидировать ракеты средней дальности (РСД, с дальностью полёта от 1000 до 5500 км) [727]. На этот раз без всяких условий. В Советском Союзе это были «ракеты СС - 4, СС - 5 и СС - 20, в США - «Першинг - 2» и крылатые ракеты наземного базирования» [728]. 1 марта это предложение появилось в советской печати [729]. 3 марта его поддержал Р. Рейган [730].
Вслед за этим 26 марта на заседание Политбюро была вынесена концепция «общеевропейского дома». К сожалению, её содержание и результаты её обсуждения нам неизвестны. Единственно, что можно отметить: при её рассмотрении Э.А. Шеварднадзе предложил пересмотреть на ближайшем заседании Политического консультативного комитета стран Варшавского договора военную доктрину, а М.С. Горбачёв напомнил о Венской конференции, на которой шли «переговоры об обычных вооружениях и вооружённых силах в Восточной Европе» [731].
Весной того же года Вашингтон отозвал из Москвы своего посла Артура Хартмана, который занимал этот пост с 1981 г., [732] и назначил его преемником уже известного нам Д. Мэтлока. Д. Мэтлок прибыл в Москву «в начале апреля» [733] и 6 числа вручил свою верительную грамоту [734].
Назначение Д. Мэтлока на этот пост было неслучайным. Во - первых, он уже бывал в Москве, поэтому имел не только опыт работы в СССР, но и определённые связи. Во - вторых, к весне 1987 г. он возглавлял в аппарате Р. Рейгана отдел по Советскому Союзу, поэтому принадлежал к числу наиболее крупных американских дипломатов, специализировавшихся на данном направлении; в - третьих, был сторонником жёсткой политики в отношении СССР, о чём свидетельствовало его выступление 1986 г. на Юрмальской конференции.
Смена послов произошла в тот момент, когда в США продолжала раскручиваться антисоветская шпионофобская кампания [735]. Более того, именно в это время на американские экраны вышел сериал «Америка», в основе сюжета которого лежала фантастическая история нападения СССР на США [736].
В таких условиях, казалось бы, действия Вашингтона должны были парализовать переговоры между двумя сторонами. Однако Михаил Сергеевич продолжал выступать с инициативами. В апреле Москва предложила ликвидировать ракеты не только средней, но и меньшей дальности (РМД, с дальностью полёта от 500 до 1000 км) [737].
Чтобы оценить значение этой инициативы, необходимо учесть, что у США таких ракет почти не было. Правда, они имелись на вооружении их союзников по НАТО [738]. А поскольку ядерные силы союзников США были выведены за рамки переговоров о разоружении, это означало, что в ответ на усиление антисоветской кампании в США, М.С. Горбачёв изъявил согласие в одностороннем порядке, просто так, пожертвовать советскими ракетами меньшей дальности.
14 апреля советский генсек принял в Москве Джорджа Шульца. Эту встречу он считает поворотной [739]. США согласились возобновить переговоры на предложенных Советским Союзом условиях, но потребовали, чтобы СССР уничтожил и свои тактические ракеты СС - 23 («Ока») с дальностью полёта до 400 км [740].
«Ока» появилась только в 80 - е годы и не подпадала «ни под одно условие международных договорённостей», так как «они касались только ракет с дальностью полёта 500 километров». Между тем М.С. Горбачёв решил пожертвовать и этими ракетами [741].
Чем более уступчивым становился советский лидер, тем больше росло недовольство его политикой не только среди дипломатов, но и среди военных. И тут грянуло событие, которое кто - то иронично окрестил «Рустово побоище».
Вечером 28 мая 1987 г. возле Кремля совершил посадку спортивный самолёт марки «Cessna - 172B» [742]. Уже само по себе это было необычным фактом. Но когда вокруг самолёта стали собираться зеваки и к нему бросились ошарашенные милиционеры и работники КГБ, в кабине самолёта оказался ничего не понимающий по - русски немецкий лётчик - любитель Матиас Руст [743].