К сожалению, текст доклада Б.И. Гостева пока неизвестен. Но приведённый размер бюджетного дефицита - это или опечатка, или сознательное искажение реального положения дел, так как в 1986 г. расходы составляли 420 млрд [814] и при дефиците 300 млрд руб., т.е. около 75 процентов, страна находилась бы не «у кризисной черты», а в состоянии экономической катастрофы.
Не вносят ясности в этот вопрос и воспоминания М.С. Горбачёва. Отмечая, что именно в это время, «пожалуй, впервые на Политбюро встала в открытом виде проблема бюджетного дефицита», Михаил Сергеевич пишет: «Гостев, в частности, сообщил, что привлечён 21 млрд рублей кредитных ресурсов для сбалансирования бюджета. А всего прореха составляла 80 млрд руб.» [815].
80 - меньше 300. Но и эта цифра представляется преувеличенной.
Главное же в другом. Для чего понадобилось знакомить Политбюро с дефицитом бюджета, факт которого тогда скрывался [816]? Что подвигло генсека на такой шаг? Его демократизм? Конечно, нет. Этим самым он не только знакомил членов Политбюро с кризисной ситуацией, зарождавшейся в экономике, но и стремился сломить сопротивление тех, кто был против разрабатывавшейся экономической реформы.
На заседании Политбюро 30 апреля было решено изменить систему планирования и осуществить «переход на оптовую торговлю через Госплан» [817]. Ликвидация Госснаба и переход к оптовой торговле представляли собой первый шаг к рынку, к возрождению товарных бирж.
Работа над тезисами к пленуму захватила «весь апрель и начало мая» [818]. 9 мая, в день Победы, «работа над тезисами была закончена» и «сорокастраничный документ разослан членам Политбюро» [819].
«В тезисах, - пишет М.С. Горбачёв, - впервые была нарисована картина надвигающегося на страну экономического кризиса (само слово «кризис» ещё не употреблялось), сформулированы основные направления перестройки управления экономикой и создания надёжно действующего противозатратного механизма» [820].
Как пишет Михаил Сергеевич, в тезисах было «дано развёрнутое обоснование новой модели хозяйственного предприятия,.. ведущего хозяйство вполне самостоятельно. Коренным образом менялась «философия» планирования: из директивного, распорядительного оно постепенно должно было стать рекомендательным, прогностическим. Узловым моментом реформы назывался переход к новым принципам ценообразования, по сути дела, сочетающим рыночные механизмы с государственным регулированием» [821].
Учитывая неудачный опыт А.Н. Косыгина, попытавшегося «передать в правительство отделы, созданные в ЦК КПСС для курирования практически всех отраслей народного хозяйства», но встретившего сопротивление «Брежнева и его окружения», которые «восприняли это как попытку лишить партийное руководство рычагов управления, оставить его с одной идеологией», М.С. Горбачёв в 1987 г. не решился вернуться к этой идее открыто. «Поэтому, - пишет он, - в тезисах лишь в общей форме говорилось, что парткомы не должны вмешиваться в оперативно - хозяйственную деятельность предприятий, им следует сосредоточить усилия на развитии демократических основ управления» [822].
14 мая тезисы были рассмотрены Политбюро [823]. Выступая на этом заседании, М.С. Горбачёв заявил: «Ситуация в обществе обострилась... Одни говорят, надо ли было начинать, другие кричат панически о приближении 41 - го года и считают, что нужен новый Сталинград, чтобы восстановить порядок» [824].
В данном случае Михаил Сергеевич прежде всего имел в виду выступление писателя Ю. Бондарева на заседании Секретариата Правления Союза писателей России 17 марта 1987 г. Отметив, что некоторые из его коллег уже начали говорить о разгорающейся гражданской войне, он заявил: «...гражданской войны я в искусстве пока не вижу. Но я бы определил нынешнее состояние русской литературы, осаждённой тоталитарно - разрушающей частью нашей критики, как положение, создавшееся в июле 1941 г., когда прогрессивные силы, оказывая неорганизованное сопротивление, отступали под натиском таранных ударов цивилизованных варваров... Если это отступление будет продолжаться и не наступит пора Сталинграда - дело кончится тем, что национальные ценности - всё то, что является духовной гордостью народа, будет опрокинуто в прошлое» [825].
Прошло немного времени, и в конце мая - начале июня по Москве стала распространяться листовка, заканчивающаяся словами «Остановить Яковлева» [826]. А.Н. Яковлев познакомил с нею А.С. Черняева 4 июня [827]. В листовке, содержавшей обвинение руководителя Агитпропа ЦК КПСС во враждебной интересам страны политике, выражалась тревога по поводу предстоящего его перемещения на роль «второго человека в государстве» и говорилось: «Июнь 1987 г. может оказаться таким же роковым для судеб нашего отечества, как и июнь 1941 г.» [828].