Он так и говорит, когда она возвращается, и Гермиона улыбается.
— Поэтому мы и дружим, так? Потому что хорошо умеем друг друга отвлекать и понимаем, что важно, а что нет.
Гарри пожимает плечами.
Наверное, поэтому, да. С ней легко. И более комфортно. И не странно.
Наверное, дружат, да.
— Наверное, — произносит он вслух, предпочитая не выбирать ни одну из версий. — А почему ты одна в день всех влюбленных?
Гермиона хмыкает.
— Я не одна, — она показывает сначала на какую-то книжонку (кто бы сомневался), а затем на самого Гарри.
И как он должен это воспринимать?
— Ты любишь конфеты, Гермиона?
*
За какими-то бессмысленными, но греющими душу разговорами про конфеты они забывают и уносят коробку с собой, когда возвращаются в замок. Уже темнеет, и за Хогвартсом мутно белеет в легких облаках луна.
— Красиво, — говорит Гермиона, подняв голову и рассматривая очертания замка и светящиеся окна.
— Ага, — невнятно отвечает Гарри, пытаясь разглядеть отблески этих огоньков в ее глазах.
В гостиной почти никого нет, и Гарри с чувством удовлетворения падает на диван перед камином. Можно еще немного отдохнуть…
Гермиона садится рядом, откидывается на спинку и ненадолго закрывает глаза.
— Глупости все это, — говорит вдруг она.
— Что? — переспрашивает Гарри.
— Все. — Открыв глаза, Гермиона обводит рукой гостиную и переводит взгляд на Гарри. — Сегодня — глупости. Все разбежались отмечать “день всех влюбленных”, — она обозначает в воздухе кавычки. — В остальные дни чувства ведь не пропадают… но проводить время вместе не особо принято.
— Мы живем в школе, — напоминает Гарри, — хочешь или не хочешь, все всегда вместе.
— Ты понял, что я имею в виду, — нетерпеливо произносит Гермиона, поводя плечами. — Вот смотри, сейчас мы тут сидим… и они тут сидят, — она кивает на парочку первокурсников, увлеченно рассматривающих что-то в углу, — но неважно. Сейчас мы сидим и разговариваем, а обычно что? Сплошные ворчания и жалобы из-за уроков, планы по спасению мира… Это тоже важно, — поспешно вставляет она, не дав Гарри даже изобразить намек на несогласие, — но все равно. Обычно все не так.
Гермиона замечательная, думает Гарри.
— Будешь конфеты? — предлагает он вслух.
— Меняешь тему? — Гермиона щурится с вызовом, и Гарри вздыхает.
— Просто спрашиваю, будешь ли ты конфеты. — Коробка оказывается немного сдавленной, и несколько конфет прилипли друг к другу и подтаяли. — Ты права, конечно, но просто… — он запинается, пытается сформулировать в голове мысль, но потом сдается. — Просто без толку об этом говорить, если ничего не изменится.
— Но мы сами решаем, изменится или нет, — упрямо произносит Гермиона и сосредоточенно хмурит лицо, пытаясь разделить конфеты и не испачкать руки. — Можно, например, каждый вечер… ну или не каждый, ладно… что-нибудь вот так просто делать. Без всей этой бытовухи.
— Мы втроем каждый день что-нибудь делаем, — говорит Гарри, — но это совсем обычное.
Гермиона отмахивается.
— Я имела в виду — без Рона. — Она надкусывает конфету и явно смущается, когда Гарри бросает на нее пристальный взгляд. — Что? Это было бы… здорово. Приятно.
— Было бы, — кивает Гарри. — Да, хорошая идея.
— Правда, ты прав, что-нибудь необычное еще надо придумать.
Гарри кивает. Придумать. Он кое-что придумал.
— Гарри?
Он наклоняет голову и целует ее. Гермиона на мгновение замирает, но затем приоткрывает губы, отвечая. Когда Гарри отстраняется, она моргает. У Гарри екает в сердце, но она легонько улыбается.
— Да, как вариант, — и тянется за еще одной конфетой.
Когда приходит Рон, коробка уже пуста, и он обиженно хлопает по ней, сминая.
— Нет бы меня дождаться, — ворчит он и плюхается на кресло напротив. Потягивается, кладет ногу на ногу и, зевнув, мимоходом заявляет: — Гарри, ты немного… в шоколаде.
Гарри бросает обвиняющий взгляд на Гермиону, а она только пожимает плечами.
— Ты забавно выглядел так, я решила не говорить. Ничего страшного ведь не произошло?
Гарри неловко вытирает рот, подавляя смешок. Глаза Гермионы светятся, и он не удерживается:
— Я теперь затаю на тебя смертельную обиду. Сложно было сказать?
Гермиона закатывает глаза:
— Глупости какие.
Гарри смеется.
Все очень просто.