Детский сад.
— Пока будут меня обижать, унижать, опускать, пока и буду буйствовать. И с этим Вы уж… ничего не поделаете, как бы ни хотели и не старались.
На мгновение закусил нижнюю губу, и погрузился в раздумья. Короткий вдох и наконец-то изрек:
— Ты думаешь, Искья — паршивое место? Исчадье ада? Что же… Недолго тебе осталось здесь принужденно находиться. Четыре месяца — и уедешь на Эйзем. Может, уклад… смиренных монахов тебе по душе больше будет… без вампиров.
Э-э… какой еще смиренный уклад монахов? (удивленно дрогнула, но со всех попыталась удержать маску равнодушия)
— Молчишь? Молчи. Прошу только… без драк. Неужели так сложно… выяснять всё… без рукоприкладства?
— Постараюсь.
(обижено надулась)
— Ладно, иди…. Хулиганка.
Уселся в свое кресло, и, не обращая больше на меня внимание, стал перебирать какие-то бумаги.
* * *И снова дни в попытках вести себя отрешенно, не реагировать на "глупые ошибки Природы" (или Nature, как модно здесь говорить).
Вечера бездушно таяли за книгами в библиотеке.
Ужасная, дикая, гадкая скука сжимала, мяла все внутри меня, заставляя ныть, выть от изнеможения.
Эх, мой Рафаэль, мой Марк….
Даже Бредли. Я скучаю… по мужским ласкам и за тем, как я мучила их, своих "жертв".
Скучаю по игре. По скандалам, обидам, ссорам.
* * *— Все. С меня довольно, Жозефина. Я звоню твоему отцу.
— Звоните. Привет передавайте…
Тяжелый вдох.
Что? Не ожидал?
— Неаполя тебе до конца месяца не видать.
— Подумаешь, — растяжно пропела и показательно развела руками в стороны, — Там все равно ничего интересного нет.
— Что ты от меня хочешь? — резкий, дерзкий шаг навстречу. Вплотную.
Глаза в глаза (а он-то свысока все равно на меня смотрит).
— Ничего.
— Долго будешь издеваться? Или тебе нравиться, как я отчитываю тебя?
— Может, и нравится, — гордо вздернула подбородочком.
Пристальный взгляд. С вызовом, гордостью…
Замер. Замер, не дыша…
И ТУТ МЕНЯ ОСЕНИЛО!!!
ВоТ! Вот то, что мне нужно! По чем мое сердечко уже сколько времени плачет.
Игра в Любовь.
Игра.
И это уже не просто азарт. А настоящее БЕЗУМИЕ.
С каждым разом все сложнее и сложнее цель…
Недоступное невероятно притягивает.
Да так, что рассудок плывет, уступая полной неадекватности.
И вот теперь… передо мной…
… венец всех былых сражений.
Такой властный, гордый, неприступный… и это уже даже не Павлин. Лев.
Настоящий Лев.
И он… будет моим.
Бутылочка сделала свой замысловатый ход, последний круг… и остановилась…. уткнула свой носик на Асканио.
В дверь постучали.
— Да? — грубое, властное (как и годиться для моего "мальчика")
… нехотя оторвался от меня своим взглядом.
Эх, в какой неподходящий момент нас прервали!
Шаг в сторону.
Несмело дрогнуло дверное полотно.
Молодая девушка, запинаясь от волнения, едва слышно прошептала:
— Вас просили явиться в зал Суда. Ар де Ивуар приехал, со своими…
— Сейчас буду, — резко перебил, не желая дальше глушить голову пустыми речами.
Короткие, быстрые шаги к столу — и, живо перебрав бумаги, достал какой-то сверток с красной печатью.
Задумчивый, отвлеченный взгляд в мою сторону. Замер на мгновение.
— С тобой мы еще не договорили.
Я коварно улыбнулась.
Ну-ну.
— Я потом тебя вызову, а сейчас иди на учебу.
— Уроки закончились, — гордо задрала нос. Выровнялась во весь рост. — И наши уехали в Неаполь. Шопинг… и все дела.
Подошел ближе. Тяжелый, раздраженный вдох.
Казалось, сейчас… мой лев меня и съест.
— Значит, и ты езжай.
— Я же наказана, — гордо вытянулась, пытаясь еще больше взбесить "царя".
— Пока нет.
Удивленно вздернула бровью (больше наигранно, чем инстинктивно).
Резкий разворот, и повиляв (мысленно) хвостиком перед раззявленной пастью Льва, медленно поплыла к выходу.
Видели бы… застывший ужас, удивление и шок… на лице дамочки, что принесла новость на блюдце… великому Королю. О да, а такая малолетка, как я…. тАкое себе позволяет.
Да. Позволяет. И мне плевать, что вы там думаете, недоношенные вампиры.
Мужчины… должны страдать. И на этом точка.
Глава Десятая
Облом. Полный облом.
Видимо, что-то важное происходило, потому что ни в тот вечер, ни на следующий день Асканио меня к себе на ковер не вызвал.
Да и в библиотеке (где часто вечера просиживал, как и я)… тоже не было.
Жар обольстительницы тух на глазах.
Вместо уверенности в душе засело глупое чувство "облома". Отшили. Ошиблась.
Чтобы меньше возомняла о себе. Дурочка малохольная.
Обижено уткнула лицо в ладони. Спряталась от позора. Хорошо, что о нем знаем только мы двое.
Дура.
Хотя, стоп. Чего отчаиваться? Эй, не вешать нос!
Да не будь я Жо Матуа, если этот старый хрыч… не станет моим.
Срочно нужен план.
Коварно-гениальный план.
И не говорите, что все это — невозможно.
Ночь без сна. Вся в раздумьях, рассуждениях, предположениях.
…
Так. Думать, как он.
Думать…
Какая бы мне нравилась девушка?
Какая, будь я такИМ же…
Леди. Гордая, уверенная в себе. Серьезная. Твердая. Жесткая. Собранная. Манерная.
Начитанная?
Точно!
Вот ключик… вот скважинка, дырочка, сквозь какую мой червячок и пролезет к нему в яблочко.
Откладывай, Жо, любовные романы в сторону… и принимайся за "умную" литературу.
Религия?
Логика?
Этика и эстетика? Чушь.
Политология? Мда. Еще хуже.
История? Думаю, вариант. Люблю этот предмет…
СТОП.
Стоп, Жо!
Как можно спорить о том, о тех фактах, что ты вычитала в книге (не раз одурманенного политикой одной линии фронта писателя)…
… с тем, кто видел всё это… вживую.
Вот, черт. Дались мне заумные гении?
Ладно. Не о физике же с ним спорить?
(голова закипала от мыслей, едва не плавясь в один, гадкий блин).
* * *Бессмысленный взгляд утопила в книгу (уже часа два), а мыслями снова где-то далеко. Катаясь с "за" и "против", где только не побывало мое сознание. Что только не придумало.
— Настолько увлекательная страница?
(от неожиданности даже подкинуло на месте)
Несмело обернулась.