*** - Доминик, - осмеливаюсь на страшное. - М-м? – лениво. - А ты… когда меня увидел, в первый раз. Твое внимание – оно было ради того, чтобы позлить Витторию, или?.. - Или понравилась мне? - Да. - Витторию если и злить, то уж не таким способом. Понравилась, конечно, понравилась. Но вот задела, прямо за живое, именно этим, твоим, выступлением, мол, на такого уродца не поведешься. Рассмеялась добродушно: - Значит, все-таки обиделся? - Разозлился… вот и решил наказать, - и игриво, пошло замигал бровями. - Ах, наказать? – вдруг вскочила. – Наказать? – набросилась на него сверху. - Наказать, - коварно заулыбался. - Сейчас ты у меня пожалеешь об этом, - схватив подушку, тут же выписала ему смачный удар. - Ах, мы еще после всего и деремся? – тут же спохватился. Поймал за плечи и сжал, лишая возможности шевелиться. Дергаюсь, сопротивляюсь – а вырваться никак. Надулась (наигранно). - Смотри, не лопни, - рассмеялся. Но едва что захотела, было, ответить, тотчас прилип нежным поцелуем к губам (и невольно разжал хватку – вот оно!). Победно дернулась, вырвалась и снова принялась избивать гадёныша подушкой. - А это тебе за то, что обещал мне голову оторвать! Загоготал. И вновь поймал, прижал к себе. - Я же нагло врал, - прошептал на ухо. – Я быстрее себе ее оторву, чем сделаю тебе больно, - поцеловал в шею. Вот, уродец! Знает слабые места… Обвисла, сдалась, отдалась ему, утопая в эйфории. Невольно выпустила подушку из рук. Резкий рывок – и повалил меня на спину. - Но сделал, - догорающей храбростью несломленного солдата. – Шея долго еще болела, и голова гудела. Ухмыльнулся. - Ну так… заслужила же, - едкое. То ли правда, то ли шутка. Нахмурилась. Дернулась, прогоняя его ласки, что вновь обещали безоговорочный плен. - А с чего ты вообще сорвался? Я-то просто поговорить хотела. Шумный вдох, скривившись. Упал на подушку. Взор в потолок. Ухмыляется странно. - Что? – не выдержала я, замерев в нарастающей панике. Но еще мгновение тишины – и повернул голову, взгляды встретились. Пристыжено рассмеялся. - Что? Так сильно хочешь знать? Смолчала, лишь пожала плечами: сама уже знаю. Смотря, какая цена за это нелепое откровение. - За день до этого на Эйзем приезжал Асканио… - А… - оторопела, округлив очи. – Погоди. И ты подумал, что он ко мне? Помрачнел вдруг. Стал серьезный, взор скатился вниз, кроя эмоции. Закивал головой: - Да. - Мы с ним давно расстались, - торопливо, отчаянно, будто сейчас из своих рук выпущу нечто невероятно важное, что вот-вот только обрела. – И вообще… ты мой… ты у меня… первый, если не считать Маню. - Я знаю, зай, - спешно. Приподнялся, облокотившись. Взгляд в глаза. Коснулся рукой щеки, губ. – Тогда в подвале… - замер, словно подавившись чем-то жутким. Нахмурился. Но вдох – и продолжил: - Прости меня. Я такой козел тогда был. Расхохоталась, искренне (едва уже не рыдая) желая убрать воцарившуюся неловкость, боль прошлого между нами: - Только тогда? – навалилась сверху. - Что? – поддался, повелся. Захохотал следом. Глаза в глаза. Обнял. И снова колкость интереса, предостережения. Желать понять, вконец уверовать, что я права. Я, а не Они. Застыла, набираясь важности: - Почему ты мучил того человека, что пришел просить помочь с Личаром? Почему ты притворялся жестоким? - Притворялся? – удивленно. Вполне серьезно, искренне. Смолчала. Лишь требовательный, молящий взор: лучше соври. Но не поддался. Смолчал. - Ты же мог просто его мысли прочесть. Почему… не стал? - Я – да. Мог. Но ты - нет. Обомлела от услышанного: - Так это для меня был весь тот спектакль? Чтоб доказать, что я неправа? Как-то странно, добро (снисходительно?) улыбнулся. Взгляд в сторону на мгновение и вновь мне в глаза: - Жо… не все так просто. Я многое повидал. А ты… ты всё еще… - Наивна, - резко перебила, дабы не так больно было услышать правду. - Чиста. Ты всё еще веришь в людей. В меня… - А ты? Ты что… больше не веришь в себя? Ухмыльнулся. Шумный вздох. И вновь завалился на постель. Движение рук – и стер ладонями с лица напряжение. - Зай, давай сменим тему? - Почему? Болезненная тишина. Движение головы – и наконец-то уставился в глаза, отвечая на требовательное мое молчание: - Жо… сложно тот период… нашей ссоры назвать хорошим. Все было слишком запутано… А ты… так и норовила вляпаться в какое-нибудь… дерьмо. Хотя, - внезапно добродушно рассмеялся, проведя рукой по мои волосам. – И сейчас в этом не отстаешь. За тобой надо глаз да глаз, а иначе… - не договорил. Волна шальных мыслей – и приблизился резко, поцеловал. Повалил себе на грудь - поддалась. - А, может, все же договорим? – сквозь тихий смех, но ведусь, сдаюсь, утопаю уже в его ласке. - Потом, - хохоча. И вновь прилип губами к, отвоеванным у простыни, участкам моего тела. Резвая хватка, привстав, силой разворот к себе спиной – и вскрикнула от его власти. Сладкая грубость тотчас заполонила разум, превращая строптивость в покорности экстаз.