Тяжело вздохнул: - Твой отец просил явиться. И вот. Я здесь. Слушаю.
Не знаю. Не знаю почему, но мне всё это... уже не нравится, ой как не нравится! Таким нервным, удрученным, замученным папу я не видела еще никогда. Это - даже не боль, а какое-то тупое замешательство... на грани дикого отчаяния.
- Ну, - не выдержала я паузы. - Ваяй!
Глубоко, шумно вздохнул, выровнявшись. Короткий шаг в центр комнаты. На мгновение потупил взгляд в пол. Еще вдох - и уставился мне в глаза: - Прости. Прости меня, если сможешь. Если... вообще это когда-то будет... возможно. От этих слов у меня не просто мурашки побежали по телу, а волосы стали дыбом. - Простите все меня. Прости и ты, Аско, - продолжил. - Но я лишь хочу, чтобы ее выбор был полностью осознан. - НЕ СМЕЙ! - внезапно дико вскрикнул Колони и подскочил, подлетел к тому вплотную. Задрожал от ярости. Нервно сжал кулаки, не решаясь ухватить отца за грудки, ударить... при мне. - Не смей, - уже более сдержано повторил отцу, чиркнув зубами.
Но тот не реагировал. Отрешенный, бесцельный взгляд уставился в невидимую точку. И снова вдох - дабы вновь начать чеканить приговоры: - Вы с Жозе повторяете, что это любовь. Любовь? Вот и увидим, насколько она правдива. Если это - искренне чувство, я с радостью подведу к алтарю свою дочь. А нет - на нет и суда нет. - И боль ей подаришь? Вот так легко? - глаза в глаза (ответил взглядом и отец ему). - Правду подарю. Истинную правду. Без которой, я быстрее себе голову отсеку, чем позволю моей девочке... в полном заблуждении... решать свою судьбу. Рушить жизнь. - Рушить? - злобно гаркнул, не без язвы. - Да. Рушить.
А я молчу; глотаю, вбираю в себя каждый звук, боясь пропустить что-либо важное.
- ПРЕДАТЕЛЬСТВО ДОМИНИКА - ДЕЛО МОИХ РУК. Его измена, его поведение - моя вина. Моя... и ТОЛЬКО.
~~~ * (события прошлого) * ~~~ ... (Ж о з е ф и н а)
Резкий шум. Стук. Звон разбитого стекла... Не сразу поняла, что происходит. Сквозь затуманенный, задурманенный сном рассудок, пыталась уловить творящееся.
- Не смей! - рявкнул взбешенно Доминик... на моего отца. Тотчас схватил его за горло, сжал, доводя до посинения. - Стой, - хрипло, едва разборчиво, сражаясь с болью, отдернул его словом папа. Секунды рассуждений, попыток совладать с собой. Сопел, кипел, но подчинился - разжал Бельетони хватку. Внезапно взгляд отец обрушил на меня, сжавшуюся от стыда и ужаса под простыней, прячущуюся от взглядов незваных гостей: - Унесите ее. В глазах тотчас стемнело.
... (Л у и)
Обмякла, мгновенно растаяла в насильственном сне.
- Руки убрал! - в момент дернулся Бельетони к стражнику, но я отчаянно преградил ему путь. - Доминик, стой! Подожди!.. Я пришел сюда, к тебе... не как представитель Ордена Искьи! И даже не как вампир! А как ОТЕЦ! Выслушай меня. Пожалуйста. Покорно отступил я шаг назад, давая ему зримую свободу. Едва не разрываясь, заметал гневные, взволнованные взгляды то на меня, то на мою крошку. Смолчал. - Прошу, молю, пожалей мою девочку... - решаюсь я на самое искренне, на которое когда-либо был способен. - Она мне небезразлична, - резко перебил меня Доминик. - Знаю, - обреченно закивал головой. - ЗНАЮ. Догадался. Но... ты же должен понимать. Должен. Тебя половина двуногих на этой планете ненавидит. Искренне, от адского гнева и ярости сгорают, едва слышат твое имя. Твои способности, твоя непревзойденная сила - лишь причина того, что ты еще жив. Так что, едва узнают про твое слабое место, тут же кинутся в него загонять колья. Угрожать, шантажировать, издеваться, терзать, истязать. И лишь смерть... смерть ей будет тогда настоящим даром. Ты не можешь, не смеешь заставлять ее жить ТАК. Постоянно на лезвии ножа... - Я способен ее защитить. - От двух? Пяти? Десяти? Сотни? А дальше? ДАЛЬШЕ ЧТО? Как долго ты сможешь ее отгораживать от всего мира? Как долго сдерживать? Играть ее жизнью? Да и разве то будет жизнь? Постоянное напряжение, страх. Каждую минуту оглядываться назад, зная (зная, а не предполагая), что там ВРАГИ. И они ГОТОВЫ к атаке. То, что ты раньше натворил, просто так не сотрешь, не забудешь. Не простят тебе... Никто не простит... Никогда. Да ты сам... Сам мне скажи, разве сможешь жить с мыслью, что ее... убили ИЗ-ЗА ТЕБЯ?
Тяжелая, свинцовая пауза. - Нет. Закивал, удовлетворенно, соглашаясь, радуясь, закивал головой я: - И я вот не смогу. Потому и прошу. Молю - ОТПУСТИ. - Она меня очень любит. - Забудет. Пройдет. Переживет. На крайний случай, я, Виттория или Асканио смогут стереть ей воспоминания. Забудет.
Молчание. Давление мыслей, рассуждений и чувств. Нет ничего в мире... тяжелее, чем любовь и боль. Или... просто... боль. Вечная... с*ка.
- Ненавижу. Ненавижу тебя, - злобно прорычал сквозь застрявший в горле ком, горькие слезы, Доминик, яростно стиснув зубы. Еще сомнения... Резкий рывок - и вылетел прочь из комнаты.