Не верить — мое право. Пока это возможно — пока и буду сохранять в себе нотки рассудка.
Нехотя спрыгнула на пол. Отворила двери. И едва вывалилась наружу, как кто-то обхватил меня за талию, и, оттащив куда-то в бок, тут же прижал к стене.
Доминик.
Ну-ну.
С вызовом и неприступностью, гордо задрав нос вверх, я уставилась ему в глаза.
— И? — короткое, вопросительное. Надменное.
Вдруг плотно прижался ко мне, наглым образом вклинивая между моих ног свою коленку. Еще сильнее придавил к стене.
Глаза в глаза.
Жар его дыхания обдавал мои губы.
Пыталась держать себя в руках, прятать волнение.
— Так значит, уродец? — наконец-то изрек…. прошептал Доминик.
— Так значит… из обидчивых? — ехидно улыбнулась в ответ.
— Больше из злопамятных…, - и игриво прищурил глаза.
Робкий вдох и снова изобразила улыбку.
— Я не боюсь.
— Я заметил, — спешно ответил.
Вдруг отдернулся в сторону, лишь на мгновение. Не сразу поняла, что задумал.
Мимо проходила официанточка… и на подносе несла разного рода напитки. Вот Доминик и дернулся к ней. На ходу вырвал из бокала вишенку и снова прильнул ко мне. Вновь прижался своим телом, наглым образом заставляя чувствовать его всего…
— Будешь? — протянул мне ягоду, аккуратно удерживая ее за веточку.
Нервно хмыкнула.
— Не голодна.
— А я — голодный.
Коварная улыбка выплыла наружу.
Проворным движением оторвал лишнее от вишенки и вдруг… "нечаянно" уронил мне ее на грудь. Та спешно скатилась в щелку и замерла. Не успела я среагировать на такую вольность, как Доминик тут же прильнул своими губами к моему телу. Влажный язык скользнул по коже, в попытке достать, схватить ягодку. Я смущенно дрогнула и попыталась отстраниться (неудачно, ведь зажата в объятиях, придавлена к стене). Ловкое движение — и мерзавец, поймав языком "проказницу", втянул в себя.
Гордо выпрямился. Медленно, растяжисто прожевал свой трофей, скривившись в самодовольной, коварной, ликующей ухмылке.
Ну, кобель. Ну, Казанова напыщенный!
Моя кокетливо-надменная улыбка давно уже скатилась в злобно сжатые губы.
— Еще что-то подобное выкинешь — и я оторву тебе твое мужское достоинство, — гневно дернулась, пытаясь вырваться наружу. — Отпусти.
Нехотя отстранился, все еще не снимая с лица маски победителя.
Короткие, резкие, уверенные движения — и вырвалась из плена.
Спешно пошагала прочь.
— Жозефина, — радостно вскрикнула Виттория, едва я стала подниматься по ступенькам, к столикам.
Рядом с ней сидел интересный мужчина, лет так тридцати пяти. Явно выраженные черты француза. Большой прямой нос, тонкие, ядовитые губы, ледяные, холодные, неприступные глаза… Красавец, не иначе.
Но разъяренная фривольностью Доминика, я была готова разорвать любого, кто был мужского пола.
— Познакомься, это мой брат — Асканио.
— Здрасте, — злобно фыркнула я, так и не удостоив дружелюбным взглядом. — Мы сегодня пить еще будем? — обратилась я к Виттории, наверно, как никогда грубым, злобным тоном.
— Может, еще "Мери"?
— А, может, водку?
Удивленно вздрогнули ее брови.
— Водку, так водку…
Ух, как меня взбесил этот напыщенный кобЕль. Нет, ну, вы слышали? Видели?
Я… Я в шоке.
Полукровка, Основатель Ордена. Да пусть хоть сам дьявол, мне то что? Но такой наглости и вольности я никому не позволю! Ишь какой прыткий!
… хотя чего кривить душой.
Понравилось, черт подери, еще как понравилось!
Глава Седьмая
Явились домой лишь к обеду.
Кроме того, что я напилась до полного забытья, больше ничего знаменательного на этом празднике не произошло.
На тему вампиров с родителями я не решалась заговорить…
Вплоть, пока не наступил вечер воскресенья.
Оказывается… в понедельник с утра… я УЖЕ лечу в Италию, на остров Искья. Но только уже не на одну ночь веселья, а на ПОЛГОДА.
Нет, ну, вы представляете?
Слезы. Крик. Истерика. Гневные высказывания… и в итоге скандал, ужасная ссора.
Вот так я покинула отчий дом, чтобы наконец-то уверовать в то, что… вампиры и полукровки все же… СУЩЕСТВУЮТ.
… будь они проклятые.