— Луи, тебе еще добавить индейки? — мне показалось, или в этих словах тетушки… прозвучала издевка?
— Нет, спасибо, уже не лезет, — недовольно пробурчал мой отец и торопливо встал из-за стола.
— А тортик? — ехидно улыбнулся Шон.
Что за спектакль? Что они не договаривают мне? Что скрывают?
— Нет, спасибо, — все так же сдержано, вежливо, но с нотками злости, ответил тот.
— Жо? — любезно поинтересовался у меня дядя, но уже без этого идиотского выражения лица.
— Нет, спасибо. С меня и сока хватит.
Повисла неловкая тишина.
Что-то неладное засело между всеми нами.
И это мне не нравилось. Но выяснять… не буду.
Нет на это ни сил, ни желания.
— Ладно, — тяжело вздохнув, нелепо шлепнула ладонями по коленкам, а затем, резко отодвинувшись от стола, уверенно отчитала, — я пойду к себе. Никто не против?
Обычно, этот вопрос я задавала из вежливости и осторожности.
Сейчас же — это было чисто формально.
Короткий вдох — поднялась и пошагала к себе в комнату.
Словно угадала… их ожидания.
Мать и крестная тут же принялись что-то обсуждать…
Но что… мне уже было глубоко… до "фиолетовой" лампочки.
Захлопнулась дверь.
Не снимая одежды, не снимая даже тапок, плюхнулась в постель.
Рафаэль сегодня с женой.
Марк уехал к бывшей.
У Сета сегодня гостюют дети.
Бредли… Бредли?
Самый молоденький (лет двадцать) из моих нынешних…
Романтик. Нежусичка. При каждой встрече всё цветы дарит…
Раз даже мягкую игрушку припер…
Нет. Бредли надоел.
Сегодня буду спать. Тупо спать.
И пошли они все… НАХРЕН.
Глава Третья
— Жо, к тебе можно?
— Виттория, разве я тебе когда-то отказывала?
Ехидно улыбнулась.
Короткие, точные движения. Но сколько грации в них!
— С днем Рождения!
— Неужели уже перевалило за полночь?
— Да. И… час ноль три, так что ты, моя девочка, уже родилась.
— Мама спит?
— Нет, все ждут внизу. Мария хотела прийти, н-но… побоялась тебя лишний раз злить.
— И правильно. Ненавижу праздники.
Игриво подмигнула бровкой.
— Даже со мной?
Эй, эй, эй! Моя крестная просто так словами не бросается!
— И-и-и… — повела я, взывая к интриге, — что это значит? — подталкивала на откровение своей дерзкой улыбкой.
— Ты у нас девушка теперь взрослая. Мама говорит, жаждешь быть независимой?
Облом.
Затронула больные, расшатанные струны. Не нота Ля это звучит…
Улыбка скомкалась в гримасу.
— Независимой, взрослой и неповторимой, — повторила я те слова, которые обычно теперь в гневе выплевываю матери и отцу в лицо, лишь бы те отстали от "моих экспериментов".
— Делай все так, как я скажу, и эту ночь не забудешь никогда.
Я (намеренно) выгнула бровь, изображая интерес и удивление.
Ну же, давай, колись, тетушка!
— Верь мне, моя красотка. И твои семнадцать — это будет что-то.
Строгая юбка по колено. Высокие сапоги на низком каблуке.
Невзрачная кофта и куртка серого цвета.
И это чудище — я.
Мадам, в таком ужасе я даже к Бредли не ходила.
Ну, Виттория. Верю тебе, как себе, и лишь потому тащу этот уродливый крест за собой.
Крепкие объятия, поздравления, подарки.
Поцелуи, наставления, ласка и тепло.
Ай, ай, ай! А в голове лишь одно — безумие и коварство Виттории.
Кто, кто — а эта дама умеет отрываться.
Видели бы в каком состоянии приходили мои родители… после ее вечеринок. Даже такие "павы", как они, ставали сумасшедшими воробьями.
Со спокойной душой и доверием… мои родители и дядя Шон отпустили меня вместе с Витторией на вечеринку.
— Не знаю, всё, что я видела в этом городе — гадкая пародия на праздник…
— А кто тебе сказал, что это будет… в ЭТОМ городе? — и игриво замигала бровками. — Виттория Колони никогда так низко не летает, — ехидная улыбка, выползшая змейкой на ее лицо, казалось бы, тут же подписала мне смертный приговор.
Но мне это… НРАВИТЬСЯ!
(понимающе закивала я, давясь в ухмылке от коварности предположений)
Шальное такси…
И за полчаса мы уже в аэропорту.
Частный самолет? Вы смеетесь?