Она натягивает шапку и обходит меня, а мне остается, лишь нахмурив брови, проследить за ней. Это что за пламенная речь? И что за хрень, я никогда не использую гель. Провожу рукой по волосам, дабы лишний раз убедиться в этом, будто могут быть сомнения.
По дороге в интернат, где предупреждены, что я задержусь, заезжаю за фаст-фудом. Из-за блонди чувствую пустоту вместо желудка, два батончика провалились в неизвестность. Затем, чуть поводив кистью, устраиваю себе импровизированный перерыв. Открываю дверь, чтобы впустить воздух, заставляя паренька за ней отскочить.
- Бля! - вздрагиваю от неожиданности, - ты че здесь?
Присматриваюсь, это тот же парень, что прибегал по поручению завхоза.
- Ниче, - отвечает, но не уходит. Мнется.
Ладно. Разворачиваюсь и достаю свой пакет с едой, сажусь прямо на деревянный пол и облокачиваюсь о стену, которую я закончил красить и которая уже высохла. Достаю сотовый. Естественно, Антоныч мне не скинула свой номер. Захожу в соц. сеть и вбиваю ее имя и фамилию, но результатов ноль. Интересно, она что, против современных технологий? Боковым зрением замечаю тень. Выдыхаю.
- Ты че до сих пор там стоишь? – спрашиваю.
- Да.
Показывается темная макушка. Это что-то новенькое.
- И че ты там делаешь?
Молчит. Замечательно.
- Как тебя зовут? – захожу с другого края.
- Никита, - с готовностью отвечает.
- Что тебе нужно от меня, Никитос?
- Я хотел, - бормочет мальчик. Но затем решительно поднимает голову и находит мой взгляд. – Научи меня, - он кивает в угол.
Перестаю жевать. Что вообще происходит? Смотрю на "грушу" в углу, затем перевожу взгляд на паренька. Взять ответственность? В последствии привязаться к кому-то? Я, бля, знаю себя, так оно и будет. Никто не стоит того, с тем чтобы в него что-то вкладывать. По итогу все предают. Даже самые близкие. Самые родные. Их губы целуют вечером перед сном и шепчут: «Я люблю тебя, сыночек», а наутро исчезают.
- Не, парень, - усмехнувшись, качаю головой, - это ты не к тому обратился.
- Но ты тогда так здорово бил по "груше"… у меня даже перчатки есть!
- Поздравляю. Найди себе другого тренера. Все. Разговор окончен. Иди, - отмахиваюсь.
Мальчик шмыгает носом, сильно сдвинув брови. Но, не произнося и слова, разворачивается и выходит. Да, у него нет родителей, и я гашу хоть малейшее проявление жалости к нему. Я не сенсей, черт возьми. А парню нужно уже сейчас усвоить, что его никто не обязан жалеть и выполнять просьбы по первому требованию.
Но, если я поступил правильно, почему чувствую, как мое сердце наполнилось свинцом и стало весить тонну?
= 9 =
ВАРВАРА
- Фууух, - валюсь на диван, раскинув руки. Прикрываю глаза. Квартиру выдраила и вымыла за несколько часов непрерывной работы. Хозяйка не особо старалась, когда сдавала мне ее. Зато теперь в чистоте стало прям уютнее, что ли. Поворачиваю голову к балконной двери. Надо будет купить хоть три горшочка с растениями, а то совсем как-то голо на подоконнике. Снова закрываю глаза. Нужно приступить к проекту. Чем быстрее я с ним закончу, тем лучше. С середины марта начнутся практические и будет не до него. Мне нужны автоматы по всему чему только можно. И чем скорее закончу это задание, тем быстрее из моей жизни уйдет Ярославский. В один момент его стало слишком много. За два дня я с ним наообщалась, как на всю жизнь. Находясь рядом, мне трудно сосредоточиться и быть серьезной. Он как что скажет, будто почву из-под ног выбивает. И что самое ужасное - я начинаю понимать, что особенного в нем видят девушки и почему к нему тянутся. Уверенность и защита. Он излучает это на километры от себя. Верится, что он улыбнется и мир станет добрее. Прибавьте шикарное тело, смазливое личико, и даже под его джемпером всегда видно, как играют мышцы при движении. Ладно, не такое и смазливое, но эти пронзительные серые глаза, особенно, когда он смотрит на тебя, кажется, достают до самого дна твоей души. Ты хочешь ему верить. Просто. И он обаятельный, особенно, когда хочет. Только это все обман. Он павлин недоделанный и не стоит тратить свое время на мысли о нем. Итак. О чем я? Проект.