Выбрать главу

— Мы были напуганы его состоянием, у мужа даже случился сердечный приступ. Наверное, поэтому мы и совершили ошибку и забрали его.

— Ошибку? — у Марты округлились глаза. — Вы сделали всё правильно! Мы бы поступили точно так же. Собираемся поступить.

— Именно ошибку. Он жил в тех мирах. По-настоящему жил! А мы отобрали у него эту возможность. Раньше, в перерывах между съемками, он хотя бы как-то реагировал на внешние раздражители. Пусть он не узнавал нас, пусть он жил сам в себе, но он хотя бы иногда с интересом разглядывал картинки, играл с пластилином или с нашей домашней кошкой. После того как мы забрали его, он замкнулся в себе окончательно. Превратился в растение. Когда так случилось, мы хотели вернуть все назад, но оказалось поздно. Он не мог вернуться. Сознание Саши потухло окончательно, теперь он существует вот так. Отец и я делаем все возможное, чтобы вернуть его, но результатов нет. Надежды мы не теряем, но и не строим иллюзий. На глаза Марты навернулись слезы — она представила Максима лежащего вот так же. Мария Бровская понимающе посмотрела на нее, свои-то слезы она давно уже выплакала.

Прощались они скованно. Каждый думал о своем. Надеялся.

* * *

— Ну что у нас? — режиссер нервно, широким шагом, вошел в студию. — Я только что от директора кинокомпании. Если через две недели у нас не будет готов черновой вариант, нас закроют. Совсем. Так что у нас на данный момент?

Алексей Сергеевич строго взглянул на психолога, но споткнулся о его мертвенную бледность.

— Что случилось? Что-то с Максимом? Он в порядке? Жив? У психолога подрагивали губы, и режиссер повернулся за ответом к оператору. Тот выглядел ненамного лучше, но хотя бы был в состоянии что-то говорить.

— Алексей Сергеевич, вам лучше посмотреть самому. Мы сохранили запись последнего дубля, — после этого он включил мониторы, и протянул начальнику обруч обратной связи.

Режиссер сел в кресло и с мрачным предчувствием натянул на виски обруч. Он уже попрощался со своей карьерой. Хотя какая разница? И так уже возраст, да и денег достаточно до самой смерти. Мальчонку вот только жалко.

… В яму его просто зашвырнули, как грязную тряпку бросают в ведро. Он влетел в темноту, чувствительно ударился ногами и упал на пол. Сил для того, чтобы встать — не было.

— Новенького подогнали, — хмыкнул кто-то в темноте, — Поднимите его. Его подхватили под руки и поставили прямо, еле живого от побоев.

— Эк уделали-то как! — крякнул неизвестный, — Авось неделю-то протянет. Едва ворочая языком, новичок просипел:

— Кто говорит? Звание, должность, фамилия! — несмотря на слабый голос, сказанное заставило всех присутствующих умолкнуть и как-то подобраться.

— Майор Китаев, командир 335-го штурмового батальона.

— Был приписан ко Второму полку? — уточнил новичок.

— Да… кхм… так точно. Все остальные молчали.

— А ты… вы кто? — спросили из темноты. Ноги подкосились снова, но ему не дали упасть. Уже теряя сознание, он сказал:

— Лейтенант Кудрявцев, пилот первого класса, штурмовая авиация, разведчик.

С тех пор его так и звали — Пилотом. Ни о чем не спрашивая, ничего не выпытывая, не пытаясь влезть в душу. Вот только смотрели как-то странно, особенно тогда, когда он впервые поднялся и, цепляясь за стены, побрел к «сраному углу». Никто не встал, чтобы помочь, а он, скрипя зубами и едва не провалившись в «парашу», сделал свои дела и повернулся.

— Майор, есть разговор.

— Говори, мне тут скрывать от других нечего. Пилот с сомнением осмотрелся, подошел ближе и шлепнулся на дощатую шконку возле майора.

— Давно ты здесь?

— Полгода.

— И как?

— Что как, лейтенант? Жить-то везде надо, вот и живем. И тебе советую. Если шибко дергаться не будешь, то можно будет нормально устроиться. Не сахар, конечно, но хоть что-то, — старший «камеры» размял сигарету без фильтра и закурил.

— Вот, значит как. Не дергаться. Устроиться, — Пилот нахмурился. — Очень просто у тебя всё.

— А не надо ничего усложнять.

— Не надо? А потом что, майор? Еще через полгода?

— А ничего. Жить будем. Или у тебя предложения имеются?

— Сколько заключенных умирает ежемесячно? Сколько случаев ты знаешь, когда планета захватывалась нашими войсками, а потом мы находили такие вот рудники наполненные газом и тысячами трупов пленных. Ну, сколько? — Пилот задохнулся от злости и закашлялся, не обратив внимания на то, что говорит слишком громко, и что к нему уже прислушивается вся яма.