А потом как-то, проснувшись ночью от удара в грудь своей «любовницы» из тех же старшекурсниц, решил, что устал. Они иногда говорили во сне, плели заклинания, бормотали формулы. Бывало и били. И молотили, словно разбивали ракушки в порох для своих зелий..
И, вернувшись ночью в комнату, чего не делал уже давно, не застал там никого.
Что может случиться с первокурсницей-неудачницей в академии магии? Ничего! Только идиот нападёт на академию, полную магов. Пусть и недоучек. Его потому и выбрали – не старый, не слишком молодой, чтобы не сильно выделялся, не особо сильный, но достаточно умелый. К тому моменту он и правда многое умел. И ухоженные когда-то руки уже не выглядели такими белыми. Так, игрушка, полагающаяся каждому высокородному, каждому аристократу. От него не требовалось заниматься уборкой или стиркой, для этого существовали слуги более низкого ранга. Но и защищать её здесь было не от кого. Так, выполнить поручение. Сбегать что-то купить, передать. Просто «полагается».
В испуге за свою жизнь перевернул половину её вещей, искал следы краж или борьбы. Может, её выкрали? Хотел уже бежать к кому-то из преподавателей, когда невысокая фигурка в чёрном плаче приоткрыла окошко, ввалилась внутрь, закрыла его и упала на постель. Даже не раздевшись. А приглядевшись, он понял, что та вдрызг пьяна.
После этого начал больше внимания обращать на хозяйку. И не прохлаждаться в чужих постелях, потому что с ночью у той появлялось столько энергии, что усидеть в комнате не могла. Днём отсыпался после ночных дозоров. Ночью бегал за ней нервной собачкой.
И ссорились. С того момента и начали ругаться. Потому что она не хотела как все «леди» вести жизнь овоща. А он не хотел, чтобы она его дёргала лишний раз.
- Зачем тебе вообще эта трава понадобилась?! - Не мог успокоиться, отстранился и начал наматывать круги по комнате. – Ты же не маг, так, одно название! Неумёха и неудачница.
- А ты – осёл, понял? Не можешь простой вещи сделать! Вот сиди и вышивай розы, пока не научишься! А мне надо..
- Никуда тебе не надо! – Взревел, словно разъярённый зверь. – Сиди уже спокойно и не рыпайся! Выйди замуж наконец и освободи меня от этого хренового контракта!!
Осознал что сказал, только когда увидел блестящие слёзы и хмурые брови. Отстранился, понимая, что вновь подошёл к ней слишком близко. Такого ни приличия, ни.. ничего не позволяло.
- Ты, грязь, смеешь мне подобное говорить? Совсем забыл своё место? – Спросила холодно, превращаясь в стерву. Менялась как-то вся. Ставала.. красивее, острее, и в тоже время.. отталкивающее. В таком состоянии разное делала. Однажды отдала конюхам на порку. Или водила смотреть на казни. Или.. выписывала лезвием руны на коже, которые потом лекари залечивали. Выкачивала кровь для своих ритуалов.
Он не видел, чтобы она практиковалась в тёмной магии. Никогда. Но не сомневался, что так оно и есть. Ведьма.
- Что бы ты не сомневался.. выйду замуж. Прямо через год. – Добавила, выходя из комнаты. Ей вообще-то запретили. Но её это никогда не останавливало.
Дин сглотнул, подобрал вышивку и сел. Лучше и правда сделать, чтобы потом .. меньше криков было. Со всех сторон.
Замуж.. это слово зловеще повисло ещё год назад, когда впервые на неё обратили внимание на балу. До этого как-то не отсвечивала. Невысокая, сутулая, пряталась, стараясь быть незаметнее. А тогда всё изменилось с одного взгляда.
Ведь выросла. Грудь крупная, бёдра хорошие, ноги длинные. Он этого и не замечал, пока не начала издеваться. Как-то в наказание за какое-то мелкое прегрешение заставила на протяжении месяца одевать себя и раздевать. Вот тогда и рассмотрел. Всё. Пока тонкий шёлк ночной рубашки скрывал сантиметр за сантиметром её благоухающую розовую кожу.
До этого только в лицо смотрел, понимая, насколько милая и очаровательная.
На том балу всё началось с одного масляного взгляда потеющего от перевозбуждения и дышащего как паровоз толстяка – какого-то чиновника. Подкатился к ней на коротких ножках, принялся ручку облизывать, её аж скривило. А уж его самого какая злость пробрала. Сам её от сомнительного воздыхателя спас, соврав, что танец ему обещала.
Странно тогда было кружиться с ней, так близко видеть красивое лицо, открытую шею и ключицы. Потом часто думал, что лучше бы просто .. утащил её оттуда. И пусть потом бы отчитали. Так не обратил бы внимания на неё тем танцем на глазах у всех. Прямо слышал, как все зашептались «кто это; такая милая».. Тогда и первое предложение с женитьбой пришло. А за ним ещё и ещё. Её даже к выбору кандидатов не допускали. Сказали только, что обручение сразу после совершеннолетия.
Больная это тема. Она её ненавидит. Потому что уже знает, что ничего хорошего от этого ждать нельзя. Нельзя надеяться, можно только ожидать худшего. Но он всё равно представлял, что возьмёт и расплачется у самого алтаря. Будет реветь, пачкать белое платье, и.. не бросится на грудь, просто упадёт и пожелает исчезнуть.
Отложил быстро вышивку, вышел, едва дверью не стукнув, и побежал на чердак. Там, наверное, и сидит сейчас. Успокаивается или плачет. У неё три метода справляться со стрессом – выплёскивать агрессией, копить в себе, и реветь.
- Бетти? – Позвал тихо, чтобы не выдать их, когда прикрыл люк за собой. Прошёлся, пытаясь услышать дыхание. В этой пыли и завале старой мебели много мест, где можно спрятаться, но она обычно в шкаф залезала. И там сидела тихо, утопая в негативе. Постоянном и подпитываемом, накапливала его. А потом удивлялась, почему благословение проклятьем становится.
- Ты невыносима. – Сказал, забираясь внутрь и садясь рядом. Та скрутилась в ещё меньший комок, голову поглубже в коленях спрятала. Он только вздохнул, подцепил за плечо и уронил на себя, обнял. – Извини, дурака. Знаешь ведь, что иногда заносит.
- Ненавижу тебя.
- А я тебя.. тоже. Очень сильно ненавижу. Не ожидал даже.
- Ну и.. убирайся.
- Как скажешь. – Улыбнулся, обнимая сильнее. Затащил себе на колени, погладил по волосам. В темноте чердака и во мраке шкафа мало что увидеть можно. Даже глаз не заметишь. – Маленькая Бетти.
- Я не маленькая. – Буркнула, укладывая голову на его плечо. Знала, что он не видит здесь. Сама же.. не могла контролировать тьму в себе. Та просто вырывалась, и меньшее, на что могла подействовать – зрение. Она видела так же чётко, как и днём. Цвета только скрадывало.
- Я заметил. – Хмыкнул, и только сжав руку понял, что держит ту где-то в районе бёдер. Убрал на всякий случай. А потом подумал, и провёл пальцами вновь, скользнул по ткани выше, очерчивая талию. Приподнял немного, усаживая удобнее. А та только руками за шею обняла.
- Не напоминай мне об этом больше. Хоть ты. Мне это так надоело.
- Не бойся. Если хочешь.. сбежим.
- Шутишь? – Хмыкнула, очертила тонкими пальцами его ключицы, видные из-под рубашки. Скользнула ниже, по мышцам груди и пресса. До самого низа, слыша его изменившееся дыхание. – Какой же ты всё таки.. – Произнесла обиженно, убрала руку, так и не дойдя ни до чего.
- Что? – Не понял.
- Ну.. такой же, как и все. – Прозвучало обидно. – Знать не хочу сколько у тебя баб было. Как только вспомню Агату, так сразу злость берёт.
Агата – одна из выпускниц последней академии. У которой «бюст вместо мозгов». Невзлюбили они друг друга. И Дин понимал, что именно из-за него конфликт и появился.
- А ты чего ожидала? Если бы я игнорировал формы окружающих девушек, у меня были бы проблемы с ориентацией, не думаешь?