- Кобелина. – Протянула, разлеглась удобнее, закинула ногу на ногу. Длины шкафа хватало на половину её роста.
Именно поэтому Дин ненавидел моменты, когда оказывался с ней так близок. Хотелось дотронуться, хотелось…
- Почему ты не обычная магичка? – Поинтересовался, и глухая пощёчина стала ответом.
- Псина подворотная. Чтобы больше не смел прикасаться ко мне своими грязными руками! Может, ты ими сегодня прачку лапал и заразился чем-то?
Вопреки её словам, нащупал ногу, протянул пальцами дорожку от лодыжки до колена.
- Мерзкий тип, пусти меня.
- Угу.
Огладил кожу под коленкой, и отпустил.
Всё, что они себе позволяли – это редкие касания. Неприличные, но не переходящие границы. Редкая ласка, после которой только вздохи сожаленья. Потому что оба понимали, что ничего и быть не может. Она не предложит ему стать любовником из-за уважения. Он не воспользуется ситуацией из-за .. любви. Как бы не отрицал это, пытаясь забыться в чужих объятьях. Кинуть на неё тень, испортить будущее, утянуть за собой – просто не мог себе позволить.
- Знаешь, Дин.. – Прошептала, не глядя на него. Куда угодно, только не на него. Пусть в глухую стенку. – Ладно, не важно. Идём обратно, если меня спалят, ещё чего доброго в монастырь отправят.
После последней академии она перешла на домашнее обучение, а слугу оставили. Потому что она умудрилась поставить всё так, словно и не привязалась за столько времени, но нуждалась в его помощи. Больше того, все думали, что они на дух друг друга не переносят. И отчасти это было правдой.
- Пойдёшь со мной этой ночью? – Спросила, оторвавшись от ткани. В итоге они заканчивали рисунок в четыре руки, чтобы завтра быть свободными. Иногда она накидывала на него свою личину с помощью артефакта и оставляла делать несложную работу. Обычно делать вид, что что-то делает.
- Что? – Переспросил, немного покраснев. И так сердце в ушах стучало. Она была слишком близко, и они сильно мешали друг другу. Всё никак не могли поделить ткань и участки. Хорошо хоть рисунок уже был условно расчерчен. Если сначала он занимался стеблем, а она – верхними цветками, то сейчас, дойдя до середины, постоянно касались друг друга.
- Ну.. мне кажется, что уже несколько ночей за мной кто-то наблюдает. Я никого не замечаю, и возможно это просто нервозность, но.. Нельзя, чтобы этой ночью меня увидели.
- Понял. – А уже было понадеялся.. и сам себя за это укорил. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Ни касаться её, ни думать о чём-то подобном. Если она не будет девственницей на момент свадьбы, их обоих.. в лучшем случае сошлют куда-то. В худшем его ждёт казнь, а её отношение, как к.. гулящей жене. Среди аристократии такое не прощается. Там за такое обливают такими помоями, что яд будет слаще.
- Что-то не так? – Спросила, заметив, как его пальцы дрогнули. И подняла голову.
Дин и правда красив, хоть и потерял свой аристократический «блеск». Его руки оставались ухоженными, пальцы – тонкими и не огрубевшими. Тело стало крепким и «мужским». Синие глаза в которых, казалось, вот-вот звёзды вспыхнут. Ночью они казались чарующими. И длинные чёрные волосы. Он начал их отращивать сразу, как только здесь появился. И первое время осветлял.
- Нет, всё хорошо. – Прошептал, понимая, что не выдержит её свадьбы. Сама мысль об этом казалась невыносимой.
- Тебе так лучше. – Сказала, убрав одну прядь за ухо. – Со светлыми ты выглядишь смешно.
- Но девчонкам из академии я смешным не казался. – Самодовольно, разламывая хрупкий момент близости.
- Потому что ты – кабелина. Грязный пёс! – И сцену пощёчины как раз застали вошедшие матушка с горничной. Сверкнув на них гневным взглядом, она чинно выпрямилась, передавая вышивку ему. Тот поклонился, отошёл к стенке и занялся складыванием ниток.
- Ну вот, Зарина, а ты наговаривала.. – Улыбнулась женщина, и присела в кресло рядом с дочерью. – Зарина недовольна тем, что ты отказываешься от её помощи, но принимаешь его. – Кивнула в парня, словно его здесь не было. Тот вновь поклонился, и Элизабет махнула рукой, отпуская.
- Ох, матушка, если бы она делала всё так, как надо, я бы не пренебрегала ею. Она оторвала мне ленту от платья, когда завязывала бант! – И столько праведного возмущения, что девушка покраснела до ушей. И правда оторвала, но эта змеюка сама требовала затянуть туже.
Её не любили слуги, потому что всеми помыкала, пренебрегала, грубила и подставляла. Очень не любили. А за глаза змуюкой, стервой, ведьмой называли. Те, кто знал о магии, думали, что это её сущность так проявляется. Остальные считали, что в силу своей «гениальности» просто срывается на всех. Единицы принимали её за высокомерную девицу со слишком большим самомнением. И лишь несколько понимали, что так она переносит постоянный стресс подавляемой силы.
- А этот пёс… единственное, почему он ещё мне нужен – ему хватило мозгов запомнить мои вкусы. Он единственный знает сколько сахара и молока добавлять в мой чай! И какие шпильки мне нужны.
========== Тёмная колдунья, слуга и ритуал (нц) ==========
Дин не знал о тёмной силе своей госпожи. Не интересовался её магическими талантами до поры до времени, игнорировал слухи. И когда что-то такое понял – набросился с обвинениями. Она и не отрицала.
После признания он так же узнал, что ей запрещено как-либо содействовать с магией, несвойственной женщинам. Никакого разрушения. И вроде ни разу не заметил, чтобы она отклонялась от благих учений. Если не считать случайности. Но догадывался, что всё же практикуется в тайне ото всех.
Эта ночь отличалась от виденных ранее. Ему никогда не доводилось видеть свою госпожу такой.
Ему и раньше приходилось ходить за ней хвостиком, терпеть пьяный бред, таскаться по запрещённым лавкам, общаться с ненадёжными и мутными типами. Пару раз даже спасал, вовремя замечая срыв сделки, слежку, нехорошие намеренья встречных. Но девушка словно и не замечала, даже когда однажды ей приставили нож к шее. Дин тогда горел от ярости и страха за её жизнь, а она стояла, непоколебимая. И спас их только случай. В тот подвал почему-то пришёл третий, и, недолго думая, просто повязал всех. Кроме леди, естественно. Эльф. Вырастил лианы в считанные мгновения.
И к лесу они приходили не раз. Только обычно она просила остаться где-то в определённом месте, и никуда не рыпаться. Он и стоял. Чаще всего просто садился и дремал. Через пару часов Бетти возвращалась, и они молча шли домой.
- Я не помешаю? – Уточнил, идя за ней глубже и дальше в царство тьмы и деревьев.
- Сегодня – нет. Просто не мешай и следи, чтобы никто посторонний не появился.
Кивнул. И исключительно от нервозности поддел:
- А что, моя глупая госпожа решила пасть до ведьм?
- Не знаю что собралась делать Твоя Глупая госпожа, а что делаю я – тебя не касается. – Ответила, надувая губы. Он только хмыкнул. Миленькая, когда так дуется. И луна светит так ярко, что разглядеть лицо девушки – не проблема.
- Чего пялишься? – Спросила неприветливо, прибавляя шагу. – Собачки должны идти позади хозяев.
- Было б на что смотреть. – Фыркнул, отвернулся, отставая немного.
- Ага, то-то, я вижу, постоянно глаз не отводишь.
- Госпоже показалось. Наверное, пора к врачу, зрение проверить.
- А может, это тебе к мозгоправу пора?
- О, неужели госпожа злится? Смотрите, а то ранние морщинки появятся..
- Смотри, а то благословение схлопочешь.
- Ха-ха, госпожа, вы себя переоцениваете. Такая бездарная неумёха как вы никогда..
Та не выдержала, обернулась, и вскрикнула:
- Ах так? Ах, я неумёха? – Уперла руки в бока и, путаясь в словах ,прокричала заклинание. Честно говоря уже и не помнила что это. Точнее надеялась, что вспомнила именно благословение, из тех последних, что учила. Но выплёвывая зло слова и сама понимала, что городит первое попавшееся на язык.