– Я не знал об этой встрече.
– Но ты получил машинописный текст?
– Только что прочитал, да. Кто его написал?
– Это второстепенно. Важнее, не споткнулся ли ты в нем обо что-то.
– Еще как, разумеется. Автор жива?
– С ней все в порядке, – сказала Ди. – Письмо было написано пару недель назад, и она позвонила с лестницы, ведущей в подвал. Йокмоккская полиция приехала к ней приблизительно через час. Не было никаких признаков присутствия там посторонних. И совершенно определенно никаких короедов.
– Но потом она отправила недописанное письмо прямо тебе? – спросил Бергер. – И назвала тебя комиссаром?
– Я и есть комиссар. Получила назначение в НОО.
– Национальный оперативный отдел? Но как это произошло?
– Наша группа ведь развалилась. Аллан ушел на пенсию, у Силь случился инсульт…
– Инсульт? – воскликнул Бергер и почувствовал, как рука Блум сжала его бедро; это заставило его придержать язык.
– Да? – Ди внимательно посмотрела на него.
– Я просто не знал причину смерти, – пробормотал Бергер.
– И на похороны не пришел… Какого черта вас занесло сюда на север? Вы прячетесь? Занимаетесь любовью в каком-нибудь иглу?
Блум опередила Бергера:
– Мы решили в тишине и покое обсудить будущее, открывающееся перед нами по завершении карьеры полицейского. Наши отношения строго профессиональные.
Ди посмотрела на нее, покачала головой и демонстративно повернулась к Бергеру.
– В НОО появилась вакансия, вступить в должность надо было немедленно, и я подала заявление и получила место.
– Поздравляю, – сказал Бергер.
– И первое, что свалилось там на меня – это Йессика Юнссон из Порьюса. Как она сама пишет, известная сутяжница. Все в НОО только покачали головами, когда я показала им письмо. И посоветовали мне сжечь это дерьмо.
– Но ты не сожгла?
– И ты, Сэм, конечно, понимаешь, почему?
Бергер наморщил нос, но ничего не сказал.
– Если это письмо адресовано мне, – сказала Ди, – значит, оно адресовано и тебе, не так ли?
– Я вижу только уйму теорий заговора, – отозвалась Блум.
Взгляды Бергера и Ди скрестились. Они долго не сводили друг с друга глаз, потом Ди продолжила мысль:
– Да, Йессика Юнссон погрязла в теориях заговора. Но одно имя там выпирает, да, Сэм?
– Карл Хедблум, – пробормотал Бергер.
– Здесь написано: «Что рисунок ручкой на бедре Лизы Видстранд даже упоминался в местных газетах, но полиция махнула на это рукой и не изменила мнения о вине Карла Хедблума».
– Наше первое общее дело, Ди.
– Отвратительный случай. Он меня задел. Глубоко. И хотя прошло уже восемь лет, я помню все, как вчера. После него было много бессонных ночей.
– Ты думаешь, она послала письмо именно тебе только из-за Карла Хедблума?
– Не вижу другой причины. Если его вообще послала она.
– О, – сказала Блум.
Бергер и Ди перевели взгляды на нее.
– Я не помнила имени Хедблум, – пояснила она. – Это ведь было двойное убийство? Матери с младенцем?
– Нас прикомандировали к тогдашней Государственной уголовной полиции, – сказал Ди. – На окраине Орсы в небольшом овраге были найдены изуродованные останки Хелены Граден, тридцати пяти лет, и ее сына Расмуса, четырнадцати месяцев от роду. Ребенок находился в своей коляске, по крайней мере, частично. Что это было за убийство? Было ли это в первую очередь убийством ребенка или женщины? Следователи рвали на себе волосы, там перевернули каждый камешек. Было больно на это все смотреть. Долгое время главным подозреваемым был муж и отец Эммануэль Граден, хоть он и разрывался от горя. И только когда руководство посмотрело на дело под другим углом и начало мыслить нестандартно, дело сдвинулось. Убийца охотился не на детей и не на женщин, а на матерей. Он убивал матерей и сыновей. Потребовалось много психологических экспертиз, чтобы исключить невиновных и ограничить поиски. Наконец нашли мужчину с очень серьезными психическими отклонениями, который именно тем летом несколько недель провел недалеко от Орсы вместе с группой других пациентов. Его звали Карл Хедблум, ему было двадцать четыре года, и у него было ужасное детство. Его мать была сущей дьяволицей. Хелена и Расмус Граден были найдены только через два дня после исчезновения. Карл Хедблум в целом мог приходить и уходить когда угодно. И посреди леса между местом, где нашли тела, и местом, где жила группа пациентов, в конце концов, была найдена недавно построенная хижина со следами крови внутри. Там была ДНК Хедблума.
Блум кивнула, хотя брови были нахмурены.