Когда шериф Саттер открыл глаза, ему полегчало. Он не стал богаче, но определенно почувствовал себя лучше.
— Молодец, шеф. Когда говоришь, Бог слушает. — Трей отхлебнул кофе с мнимой самоуверенностью. — Он слышит меня, это точно. Я не хвастаюсь, но позволь мне кое-что показать. — Он вынул бумажник, вытащил из него два листа бумаги. — Я зарабатываю меньше, чем ты, и уж кто-кто, а моя жена Марси ест даже больше, чем твоя жена, но посмотри-ка на это.
Он передал бумаги Саттеру.
Это были банковские балансовые квитанции.
— Ого, Трей, а ты умеешь распоряжаться деньгами. Срань Господня.
У Трея было пять тысяч на счету и восемь в сбережениях.
Трей забрал бумаги, кивнув.
— Это потому, что Бог слушает, когда я разговариваю с ним. Бог смотрит на меня, и знаешь, что Он видит? Он видит человека, у которого было много шансов сбиться с пути, но который решил не делать этого. Он видит полицейского, такого же, как и ты. Он видит человека, рвущего свою задницу, чтобы отстаивать закон и поддерживать мир и порядок. Поэтому Бог не оставляет такого человека. Вместо этого Он время от времени помогает ему. Так же, как Он поможет тебе.
Саттер размышлял над словами напарника. Он вспомнил Трея в молодые годы, до брака, до того, как в его жизнь вошли типичные общественные и домашние обязанности. Он был абсолютным животным, алкоголиком и тусовщиком.
«Девчонки вокруг него так и вились, — подумал Саттер. — Проматывал большую часть своих денег в барах, на клевые тачки и женщин».
Но жизнь изменила сержанта Уильяма Трея — изменила навсегда. Он использовал силу воли, чтобы превратить себя в хорошего человека, и теперь с ним происходили хорошие вещи.
Но что нужно сделать, чтобы такие же хорошие вещи произошли с Саттером?
Ему очень хотелось простой и хорошей жизни.
Казалось, Трей прочел его мысли, когда сказал:
— Хорошие вещи, шеф.
— Что?
— Хорошие вещи случаются с людьми, которые доверяют Богу.
Саттер посмотрел в окно. То, что говорил Трей, заставляло его чувствовать себя лучше. Он покачал головой.
«Трей, я знаю тебя уже почти тридцать лет, — подумал Саттер, — и я даже не догадывался, насколько ты религиозный человек».
— Это не такой уж секрет. — Трей спокойно потягивал кофе. — Живи по Божьим законам, и Он дарует тебе благодать.
В тот же момент глаза Трея широко распахнулись — он увидел фигуру у дороги. Это была женщина. Она сигналила и просила их остановиться. Именно тогда богобоязненный сержант Трей воскликнул:
— Иисусьи подштанники, шеф! Ты только взгляни на эти сиськи и задницу!
2
Часть первая
Патриция оставила те события позади, ведь прошло целых пять лет.
Пять лет с ее последнего визита в Аган-Пойнт.
Кадиллак спокойно преодолевал километр за километром, и, когда очертания города в зеркале заднего вида побледнели настолько, что слились с горизонтом, а шоссе уступило место извилистым сельским дорогам, слова, произнесенные давным-давно, всплыли непрошеными гостями из глубин памяти: «Боже мой, девочка. Как ты позволила этому случиться?»
Эти слова отец произнес через неделю после ее шестнадцатилетия.
Патриция вспомнила его взгляд и то, какие слова он выбрал, чтобы отчитать дочь.
«Будто я нарочно позволила этому случиться, — думала она, погружаясь в пучину отчаяния. — Будто хотела, чтобы это произошло».
Никогда больше чужие слова не причиняли ей такой боли.
Несмотря на душевное состояние, физически с ней все было в полном порядке. Ее прекрасная и до крайности эгоистичная любовная сессия с Байроном прошлой ночью оказала целительный эффект. Так что, отправляясь в путь с конечной точкой в Аган-Пойнте, она чувствовала себя неожиданно хорошо. Под аккомпанемент неторопливо поднимающегося солнца Патриция выехала на девяносто пятое шоссе и опустила крышу кадиллака. Ветер, слегка растрепавший ее волосы, казалось, очистил голову от всех ненужных мыслей. Ежедневный городской стресс, десятки, если не сотни рабочих вопросов — все осталось позади. Патриция чувствовала себя свежей. Новой. До тех пор, пока...
Хорошее настроение начало медленно угасать где-то на середине пути. Она прекрасно знала, что собирается сделать.