Телефон в комнате отеля зазвонил. Джим Бейкер говорил с кем-то, кто только что прибыл с переговоров между Рейганом и Фордом. Прикрыв телефонную трубку рукой, Джим окликнул меня через комнату. "Держитесь, — сказал он. — Эта штука вот-вот сорвется. Кто-то там передумал".
В комнате зашевелились, но в моем сознании этот вопрос был уже решен. Время было позднее. Длительное напряжение в течение дня и усилия, вложенные в подготовку моей речи перед съездом и в саму речь, истощили меня. Если даже бюллетень Рейган — Форд и не будет принят, есть другие возможности, кроме варианта Рейган — Буш. Действовал фактор непредсказуемости, который принес сюрпризы при выдвижении вице-президентских кандидатур Билла Миллера в 1964 году, Спиро Агню — в 1968 году; если бюллетень Рейган — Форд не получился, мог возникнуть вариант Рейган — Лэксолт или какой-то другой, о котором никогда не упоминали.
Я знал наверняка лишь одно: я мало что мог сделать, чтобы изменить ситуацию. Опрос Уэртлина и близкие сотрудники Рейгана, вроде Эда Миза и Билла Кейси, могли, конечно, поставить в порядок дня вопрос о включении меня в бюллетень, но в конце концов кандидат в президенты будет руководствоваться собственным инстинктом.
Снова телефонный звонок. На сей раз это были сотрудники секретной службы, которые сообщали, что они занимают комнату под нашей двумя этажами ниже. "На случай, если вам что-нибудь понадобится".
"Понадобится? — спросил кто-то, удивляясь этому звонку. — Что, черт побери, это должно означать?"
Ответ последовал через несколько секунд. На этот раз к телефону вызывали меня.
Не узнать этот голос было невозможно, хотя тон был иной, чем тот, что запомнился мне по нашим предсъездовским дебатам.
"Хелло, Джордж, — сказал Рон Рейган (последовала пауза). — Я хотел бы отправиться на съезд и объявить, что выбираю вас кандидатом в вице-президенты… если это вас устраивает".
Сработал фактор непредсказуемости. Политика — занятие не для тех людей, которые не любят сюрпризов. Когда я ожидал этого звонка, его не последовало. Теперь, когда я его не ждал, он раздался. По правде, поток событий повернул в обратную сторону так быстро, что я не мог полностью сосредоточиться на том, что происходит. Но я был достаточно сосредоточен, чтобы суметь ответить на вопрос Рейгана: "Для меня это честь, губернатор".
Последовала краткая пауза на другом конце провода. Потом я услышал: "Джордж, есть ли что-нибудь такое, что… насчет платформы или чего-либо еще… что-нибудь неудобное, что могло бы потом вам помешать?"
Такой вопрос кандидата в президенты своему вероятному напарнику по бюллетеню казался необычным. Но этот вопрос кое-что сказал мне о различии между Рональдом Рейганом и другими политическими лидерами. Что-нибудь неудобное для меня? В наши дни возможному вице-президенту задают другой вопрос: "А нет ли у вас чего-нибудь этакого, что могло бы потом стать неудобным для меня!"
Я сказал ему, что у меня нет серьезных вопросов ни по платформе, ни по его позиции, ни по каким другим проблемам и что я уверен, что мы сможем работать вместе и что важно, чтобы он победил на выборах в ноябре.
"Отлично, — сказал он, — я иду на съезд, а затем мы встретимся утром".
Я поблагодарил его, затем медленно положил телефонную трубку на рычаг. Барбара и дети бросились ко мне, мы обнялись. Джим Бейкер и Дин Бэрч пожали мне руку. Кто-то включил телевизор. "Не Форд! — кричал с трибуны телерепортер. — Это — Буш!"
Комната отеля, которая десять минут назад напоминала политические поминки, вдруг взорвалась: друзья, сотрудники аппарата, визитеры, агенты секретной службы набились в нее до отказа. Это был сокрушающий ушные перепонки бедлам. Но я оставался безразличным к нему. Как бы резко ни звучал этот гвалт, он был куда приятнее, чем глухой стук падения второго башмака.
На следующее утро мы с Барбарой встретились с супругами Рейган в гостиной их апартаментов в "Ренессанс-центре" недалеко от "Понтчартрейна".
Наша встреча была позже описана прессой как обсуждение стратегии, как сцепление наших политических шестерен перед отбытием из Детройта. Как это часто бывает на политических встречах, подобных этой, не было никакого определенного разговора ни о стратегии, ни о проблемах, ни о каких-то внезапных событиях, которые привели к моему избранию кандидатом в вице-президенты.