Теперь, через два с половиной года после того, как меня взяли на работу в "Дрессер индастриз" в качестве стажера, я покидал компанию. Как отреагирует на это Нейл? Это будет трудно определить по его поведению. В самые тяжелые для него дни он сохранял самоконтроль, никогда не взрываясь, не повышая голоса.
Он выслушал то, что я пришел сказать, потом снял свои очки, чтобы их протереть и собраться с мыслями. Затем он поднялся, вышел в соседнюю комнату и возвратился со стандартным желтым блокнотом. Он принялся писать, спокойно говоря при этом. "Мне действительно крайне неприятно, что ты уходишь, Джордж, — сказал он, дописывая страницу в блокноте. — Но если бы я был в твоем возрасте, я бы сделал то же самое и вот как бы взялся за это дело…"
И в течение следующего получаса я получил сжатый курс науки о том, как не только создать, но и финансировать независимую нефтяную компанию.
Нейл Мэллон был другом и наставником, уступавшим разве только моему отцу. Наблюдая его за работой, я понял, что руководитель, если он хочет эффективно руководить организацией, ни в коем случае не должен запугивать подчиненных. То, чему он научил меня, а этот урок я не забыл и поныне, заключается в том, что, если кто-либо, работающий с вами, хочет продвигаться, не становитесь на его пути. Протяните ему руку помощи.
Я покинул кабинет Нейла с чувством, что у меня с плеч свалился огромный камень. Конечно, настоящих трудностей только добавилось. В последующие недели я должен был получать жалованье только от фирмы "Буш — Оверби", и мы с Джоном и несли ответственность за то, чтобы банку было чем нам платить.
Для независимого западнотехасского нефтяного предпринимателя в период бума в начале 50-х годов его контора была таким местом, где найти его было труднее всего. Будучи сам себе хозяином, я проводил в дороге больше времени, чем когда был коммивояжером компании "Дрессер". Поездки были далекими, широкими по охвату и разнообразными. Но они никогда не были скучными. В этом был соблазн независимого нефтяного предприятия: один день вы ехали по пыльной дороге к какой-нибудь отдаленной ферме, разыскивая владельцев земли, а на следующий день — рыскали в желтом такси по большому городу в поисках фондов.
В марте 1951 года, когда компания только-только становилась на ноги, по Западному Техасу пошли разговоры о главном нефтяном месторождении в Северной Дакоте. Оно было известно как "Амерада Иверсон" № 1. Находилось оно в области, где нефть никогда раньше не добывалась, иначе говоря, это был тот самый случай, о котором говорят: "Какого черта мы теряем?" А именно этого и жаждали Буш и Оверби.
Мелкие операторы часто работают над проектами совместно, а по соседству с нами жил некто Гэри Лафлин, независимый предприниматель, который владел самолетом "Бонанца" Б-35. (Гэри в прошлом тоже служил в военно-морской авиации и во время войны летал на "корсарах".) Вскоре после того, как до нас дошел слух об открытии нефти в Северной Дакоте, двое из нас направились на север в Майнот, крупнейшее месторождение в том районе.
Достигнув Майнота, мы арендовали джип с крышей и боковыми панелями — в Мидленде была весна, а в Дакоте еще стояла зима — и направились в канцелярию графства, где хранились данные о землях. Умение читать данные о земле в районе месторождений — это менее занимательная, но необходимая часть нефтяного бизнеса, которой в Техасе никто не занимается.
Гэри и я искали фермеров, которые продали бы нам права на аренду участка или на использование недр. Большинство землевладельцев являются собственниками не только своей земли, но и прав на то, что лежит под ней, в недрах. Появляется нефтяная компания — назовем ее "Компания А" — и приобретает право аренды по твердой цене за акр, что дает ей право вести разведку минералов на протяжении определенного времени. Но обычно землевладелец сохраняет то, что называют арендными правами на разработку недр, он получает право удерживать один из восьми баррелей добытой компанией нефти. Это соотношение варьируется.
Но, конечно, всегда есть шанс, что "Компания А" начнет бурение и закончит его пустой скважиной. Это оставляет землевладельцу его ренту плюс "пустышку" — одну восьмую ничего не добытого в форме "арендной платы за разработку недр". И вот тогда на сцене появляются люди вроде Буша, Оверби или Гэри Лафлина, готовые идти на риск. Мы были "независимыми" нефтяными операторами, пытавшимися как-то войти в дело. Наше предложение землевладельцу звучало так: "Мы хотели бы приобрести определенный процент ваших прав на роялтиз. Правда, если нефть найдется, вы получите меньшую сумму денег. А если нет — ну, так лучше синица в руках…"