На пороге, как черт из коробочки, объявилась вдруг Мира Степановна. Ее приземистая полная фигура была облечена в длинную кофту навыпуск из дорогого однотонного шифона, юбка на ней была тоже не из дешевеньких, опять же кольца, серьги, золотая брошь — все впечатляло. Вот только каблуки на кожаных плетеных босоножках были стоптаны ввиду особого устройства ее ног, которые ступали решительно и твердо, но шли, как видно, не всегда в должном направлении. Не спрашивая разрешения, Мира Степановна уселась в свободное кресло и, улыбаясь, заговорила как ни в чем не бывало:
— Вы знаете, Иван Максимович, у этой девчонки невозможный характер! Слышали бы вы, какими словами она обзывала меня при всем коллективе! Я и сводня, и содержательница публичного дома, и бездарь, и бог знает кто еще. Только я, с моим безграничным терпением, способна вынести такое. Я ведь прекрасно понимаю, что актеры — это и в самом деле дети. И среди них попадаются в том числе и такие ершистые. Ну ничего. Все обойдется. Сыграешь у меня Анну Каренину… Ну что ты смотришь так на меня? — весело и совершенно искренне рассмеялась Мира Степановна. — Ты меня уже записала в злодейки? Вот глупенькая! Ты думаешь, я ставила на Пунину или же на Тучкову? Нет, дорогая, на тебя. Но сбить с тебя немножко спесь было необходимо. Не в воспитательных целях, ты уже девочка большая, а для роли. Анна спесивой не была, ты понимаешь? Вот видишь, — я все карты перед тобой раскрыла. Так что спокойно работай, все у тебя будет хорошо, я обещаю.
— Я, пожалуй, пойду, — слегка испуганно проговорила Инга.
— Иди, детка, иди, — вместо Ивана Максимовича разрешила Завьялова.
Вид у нее был самый добродушный.
Паредин встал вслед за Ингой.
— Всего хорошего, — кивнул он следователю.
— И тебе, дорогой, и тебе, — отозвалась Мира Степановна, — и не пиши ты больше гадостей о нас, не слушай сплетен.
— Я только мать родную слушаю, — не удержался Георгий от неприязненной реплики.
— Вам дали такое красивое имя — Георгий, — вдруг невпопад заметила Завьялова.
— Имя «Георгий» не дают. Его присваивают.
— Да-а?! И за что же?
— За мужество родиться.
— Любопытно… Ну что ж… Да, а мама твоя — замечательная женщина, но — женщина. Ты понимаешь? А женщины бывают и ревнивы. Не всегда же я была такой старой и толстой. И ко мне ревновать можно было. И быть необъективной вследствие этого…
Георгий выскочил, невольно хлопнув дверью.
— Вот тварь, — скрипнув зубами, пробормотал он зло, — оборотень, а не человек!
— Может быть, это плохо, что мы так ненавидим ее? — заговорила Инга неуверенно. — Признаться, я не ожидала, что она может мне простить… Я ведь ее и вправду оскорбила.
— И вы поверили? — Георгий даже замер на ступеньках, обернув к Инге возмущенное лицо. — Она же лжет! Это сплошное лицемерие!
— Неужто вправду так?..
Они спустились по лестнице мимо вахтера и вышли на улицу вечернего города.
— В ней есть что-то мистическое, — сказала Инга, — ведь не успела я назвать ее имя, как она тут же появилась.
— Сатана потому что, — отрубил Георгий. — Как полагаете, зачем она пришла к Максимычу?
— Может, он вызвал ее?
— Ничего подобного! Мы собирались с ним зайти кое-куда после работы. Она явилась, чтобы подставить вас! Напеть ему еще раз в уши, какие у вас криминальные наклонности.
Увы! Паредин был совершенно прав.
— Вы простите меня, — в это самое время говорила Мира Степановна в кабинете у следователя, — я понимаю, что задерживаю вас, но я буквально на несколько слов. Я была очень больна — что-то с нервами. Так повлияло на меня убийство Пуниной… — Она вынула кружевной платочек и приложила его к глазам. — Они ведь для меня как дети. А Пунину с Тучковой я любила… Они великие актрисы. Были… великими актрисами. Да, так вот… Я пришла узнать, как движется расследование. Удалось выйти на какой-нибудь след?
— На какой-нибудь удалось, — спокойно ответил Иван Максимович.
— Да? И что же? И кто же?..
— Хотите спросить — кто убийца? Этого мы, увы, пока не знаем. Но мы найдем его, не сомневайтесь.
— Да, да, конечно, — закивала головой Мира Степановна. — Она прерывисто вздохнула, словно после длительных рыданий. — Если обнаружится, что это кто-то из актеров… Нет, нет, я не хочу даже и думать так. Этого я не переживу. Даже если в убийстве окажется замешана эта чересчур импульсивная девочка — для меня это будет ударом, хотя она у нас в театре, как говорится, без году неделя. И все равно. Не дай Господь.
— А почему вы думаете, что она может быть замешана? — поинтересовался Кривец.