— Пущу, — кивнул вахтер.
— Кафе работает?
— А то! — неприязненно ответил Егорыч. — У них теперь там самая гульба начинается. Будут гудеть всю ночь.
— А в театре, кроме тебя, нет никого?
— Еще пожарник. У себя сидит, в дежурке.
— Я сейчас встретил Миру Степановну. Из театра выходила. Вот я и подумал — может, репетиция была и кто-то из актеров еще здесь.
— Ну да, будет она тебе надрываться. И без того, ничего не делая, тыщ двадцать огребает. Днем репетировала — и хватит. Целый час заседали. Я уж ее манеру знаю. Соберет у себя в кабинете артистов, повыступает перед ними с полчаса, поораторствует — и привет. Идите, говорит, учите текст. Потом, когда на сцену перейдут, прикажет: ты выйди справа, а ты — слева. Ты уйди в правую кулису, а ты — в левую. Вот и все мизансцены. Оно и правильно. Чего мудрить-то? Главное — всех в узде держать. А публика — дура. Все равно ведь в театр придет. Куда еще у нас, в Зарубинске, деваться? — Произнеся этот вдохновенный монолог, Егорыч поманил Александра пальцем и шепотом сказал: — Она в кафе ходила. Ильича искала. Думала — пьет там. А он давно уже напился и отсыпается у нее же в кабинете на диванчике. — Вахтер захохотал. — Когда она вошла, я испугался — ну, думаю, пропал! Разорется, скажет — зачем я Захарке дал ключ от ее кабинета? Но она на второй этаж не поднималась. Только в кафе сходила — и поохала дальше его по пивнушкам искать.
Из коридора послышались голоса — мужской и женский.
— Ну ты смотри-ка! — возмущенно проговорил Егорыч. — Опять посторонние из кафе проникают в театр. Сколько раз говорил я барменам: закрывайте служебные двери!
Но появились через несколько мгновений, отнюдь не посторонние. Инга Дроздова и завсегдатай театра журналист Паредин оживленно переговаривались на ходу. Увидев Александра, Инга обрадованно улыбнулась.
— Это чудесно, что вы здесь, — проговорила она радостно, — мы сейчас проведем экстренное совещание нашей следственной группы. Надо бы Аристархова позвать.
— Я могу позвонить ему, — сказал Егорыч.
Он набрал номер домашнего телефона завтруппой и попросил его зайти в театр. Положив трубку, Егорыч с ухмылкой спросил:
— А Захара Ильича в свою компанию не желаете принять?
— Он разве здесь? — удивилась Инга.
— Спит после дружеской попойки в кабинете у собственной супруги. А она ездит по питейным заведениям, разыскивает его.
— А мы-то думали — о чем это она там с барменом шепталась?
Инга взяла ключ, и они поднялись наверх, в ее гримерную. Спустя какое-то время появился и Аркадий Серафимович. Инга и Паредин поведали им с Александром о своих Приключениях. Утром Санек позвонил Паредину и рассказал о подозрениях, навеянных сообщениями Гринькова и Павивановой. И днем они следили за Павлом Николаевичем Козловым. Надо сказать, что вел он себя крайне подозрительно. Начала слежку Инга. Она пошла за Павлом Николаевичем сразу же по окончании репетиции. Убедившись, что Козлов вошел в квартиру, позвонила из автомата Паредину, и тот подъехал на машине с целым пакетом бутербродов и маленьким букетиком цветов.
— Это тоже съедобно? — ехидно спросила Инга, уткнувшись носом в фиалки.
— Не знаю. Может быть. Попробуйте, — вновь перейдя на вы, буркнул Георгий.
— Нет, я просто не поняла, — продолжила Инга, — вы мне сунули цветы вместе с пакетом, словно это пучок петрушки. Вот я и подумала — может, это тоже еда? Разве цветы так дарят девушкам?
— Никакие цветы никаким девушкам я не дарю, — сердито ответил Паредин.
— Значит, это не мне?
— А кому же?
— Тогда давайте уточним. Это что — знак внимания или…
— О Боже! — воскликнул окончательно выведенный из себя журналист. Он выхватил цветы у Инги и выбросил в окно.
— Да как вы смеете?! — вскричала девушка.
Она выскочила из машины, подобрала букетик и вернулась назад.
— Не смейте больше трогать мои цветы, — проговорила она, сдувая пылинки с букетика.
— А вы не смейте бегать под окнами преступника, — заявил журналист, — тоже мне сыщик. Сидите тихо и не дергайтесь.
— Я предлагаю съесть бутерброд на брудершафт и снова перейти на ты, — проговорила девушка.
— Если ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, так и скажи.
— Что-о?! Да как вам в голову могло прийти такое?
Инга, надувшись, замолчала. Так они просидели минут сорок. Инга уже начала откровенно скучать, как вдруг подозреваемый вышел из дома. Направился он прямиком к телефону-автомату, долго и безуспешно пытался дозвониться кому-то, потом зашел в магазин за продуктами. Выйдя оттуда, снова позвонил из автомата. И вновь, как видно, безрезультатно. Затем вошел в подъезд.