Кронин встал.
— Где я могу найти вашу супругу? — спросил он, не повышая голоса.
— По коридору направо. Не доходя, упретесь. Главный бухгалтер Лепницкая Лидия Васильевна.
— Да, вот еще. У вас на даче не пропало ничего?
— Да нет как будто.
— Вы держите на даче инструменты?
— Какие?
— Ну, молоток, например, топор…
— А. чем ее убили?
— Молотком.
— Вот черт… Есть там, конечно, и топор, и молоток, но я не проверял, на месте ли они. Сегодня же к вечеру смотаюсь.
— И позвоните мне. Вот телефоны — рабочий и домашний. Звоните в любое время.
Супруга Лепницкого ничего нового Виктору Петровичу не сообщила. Держалась она уверенно, даже слегка надменно. Не церемонясь, закрыла дверь в смежную комнату, где размещались за двумя письменными столами ее помощница и кассир, указала Виктору Петровичу на стул и воцарилась, как на троне, в своем вертящемся кожаном кресле.
— Я только вчера узнала о трагедии, — заговорила она низким голосом, четко выговаривая слова.
Чувствовалось, что эта женщина привыкла быть на виду, привыкла, что с ее мнением считаются, к ней прислушиваются. Умная, волевая. И достаточно яркая. Внешность ее поражала буквально с первого взгляда: чуть изогнутый книзу тонкий, хищный нос, очень полные губы, покрытые темно-вишневой помадой, большие черные, глубоко запавшие глаза, коротко стриженные темные волосы. «Пифия!» — подумал Кронин.
Ему хотелось тотчас же встать и уйти, так неуютно было в ее присутствии. Казалось — заколдует, замордует… Живым не выберешься. Странные женщины ему встречались, однако, в последнее время. Начать с Галины. Как он сошелся с ней, он сам не понимал. Просто подпал под ее чары, да и только. Пожалуй, Лепницкий тоже околдован своей женой. Барахтается в паутине черной магии — и выбраться не может. Вот оттого и пьет.
Кронин поймал себя на том, что в упор смотрит на Лепницкую и ничего не говорит. Даже папку свою не раскрыл. Лидия Васильевна отвечала ему чуть насмешливым взглядом.
— Значит, только вчера узнали об убийстве Алины Шиманской, — промямлил он.
— Только вчера.
— Меня интересуют события, произошедшие на вашей даче во время майских праздников.
— А никаких событий не было. Просто все мужики передрались. И только.
— Из-за чего?
— Из-за банальной провокации. Вы уже знаете о наших милых шалостях?
Кронин кивнул. В глазах Лепницкой не было даже тени стыда. Напротив. Ее взгляд был настолько пронизывающим и откровенным, словно она и его приглашала присоединиться к этим их «милым шалостям».
— Ну, значит, знаете и о Светлане.
Кронин, не поднимая глаз, записывал ее слова в протокол.
— Светлана Прибыткова у нас генератор идей. Гениальная женщина! Была сначала манекенщицей, моделью, а теперь — директор-распорядитель модельного агентства. И денежку она умеет делать. Нигде своего не упустит. Бизнеследи зарубинского розлива. У нас ведь в Зарубинске официально малый бизнес отнюдь не процветает, а неофициально… Он уж давно не малый, а большой. Очень большой.
— А именно?
— Все. Больше — ни слова. Ничего не знаю, не вижу, не слышу, не скажу. Что вас еще интересует?
— Все.
— Все о Светлане Прибытковой или все обо всем?
— Обо всем, что, на ваш взгляд, может пролить свет на преступление.
— А вы, значит, так вот и будете записывать за мной в своих бумажках?
— Буду.
— Так не пойдет. Ну кто и что вам может рассказать в подобной обстановке? Вы приезжайте к нам на дачу…
— Непременно.
— Да-а?! И примете участие…
— Нет, не приму. У меня есть любимая девушка…
— И ее приводите. Мы всем найдем партнеров. Развлечетесь.
Лепницкая так явно издевалась над представителем закона, что Кронину хотелось влепить ей хорошую оплеуху.
— Не будем отвлекаться, — произнес он как можно более сдержанно.
— Но хотя бы чаем вас угостить вы мне позволите?
— Позволю.
Лепницкая прошла на своих шпильках к двери, открыла ее и коротко бросила кому-то:
— Рыжик, чаю подай.
И почти тотчас же с подносом в кабинет вплыла «рыжик» — одна из тех молодых женщин, что размещались в смежной комнате. Как видно, ей был известен ритуал приема гостей, и чай она заранее приготовила по собственной инициативе.
— Умница, — кивнула ей главный бухгалтер, когда «рыжик» — молодая, лет девятнадцати, светловолосая девушка — расставила на столе чашки и разлила в них чай. — Можешь идти, — проговорила Лепницкая и легонько шлепнула девушку по заду — точно так, как это мог бы сделать мужчина-босс.