— Не сбивайте меня с мысли! — воскликнул явно смущенный похвалой Павел Прокофьевич. — Мне это интересно, потому я и был внимателен и все запомнил. Продолжаю. Итак, в лесу у него не было возможности убить ее. Все подозрения бы пали на него. Он не дурак. Потому он и убил ее дома. Хладнокровно, по заранее продуманному сценарию. А теперь что касается алиби. Согласитесь, что его алиби хромает — слишком уж долго он ходил по магазинам.
— Хорошо, предположим, что муж и есть убийца. Но куда же мы денем парнишку? Ведь он последним приходил! Соседка В видела его и открывшую ему дверь Алину, а буквально через две-три минуты Зинаида Николаевна вышла, заглянула в приоткрытую дверь и увидела труп. При чем тут муж?
— А разве в эти две-три минуты парнишка не мог уйти, а муж не мог явиться и совершить это убийство?
— Н-ну-у… Теоретически…
— Вот именно.
— Ну а запах духов? А платок?
— А это говорит нам лишь о том, что парнишка на самом деле не парнишка, а стройненькая вроде вас дамочка в брюках. Только и всего!
— Ну что же… Будем искать стройненькую вроде нас дамочку в брюках. Может быть, она стала свидетелем убийства.
— Или же соучастником.
— Или же соучастником. Сестра Алины, Валентина… Довольно худенькая…
— Рост?
— Пожалуй, с меня ростом. И ходит в джинсах! Когда я играла ее…
— Не понял! — Павел Прокофьевич с удивлением посмотрел на актрису. — Вы играли ее? Когда и где? О ней что — пьесу написали?
— Да нет же. Я пыталась войти в образ одной из подозреваемых, чтобы понять: могла ли эта женщина убить. Из моего рассказа вы должны помнить, как Валентина заявилась в то время, как у Шиманских был следователь Кронин. Вот тогда девочка и обвинила ее в убийстве своей мачехи.
— Я помню этот эпизод.
— Ну а потом… Я вам этого не рассказала… Мы с Крониным решили зайти ко мне и поболтать. Ну, то есть он, разумеется, надеялся выпытать что-нибудь еще у меня, а я — у него. И тут мне в голову пришла мысль о том, что прежде всего нам необходимо понять — способен ли вообще человек в каком бы то ни было состоянии убить другого человека. А как узнать это? Как залезть ему в душу? Я решила войти в ее образ.
— Н-да-а… любопытно. Ну и чем кончился эксперимент?
— Я… То есть Валентина… То есть я в образе Валентины банально разревелась. Вряд ли она способна на убийство — так мы поняли. Виктор Петрович же, который подыграл мне за Шиманского, был, напротив, спокоен, хладнокровен и циничен. Импровизация нам удалась настолько, что я, пожалуй, и сама не ожидала.
— Так эту самую импровизацию с вами еще и следователь прокуратуры разыгрывал?! Ну, знаете!..
— И что? Я спрашиваю вас: что тут такого? Может быть, это метод будущего? И слава Богу, что Кронин оказался неординарно мыслящим человеком! Мы привыкли к тому, что следствие проводят люди, зажатые в определенных рамках…
— Рамках закона! Это так, между прочим, реплика в сторону, как говорится. Продолжайте, прошу вас!
— Вы невозможный человек! Вы — чинодрал!
— Что-что?!
— Ничего! Я разрываю наш контракт! Мы не сотрудники! С таким, узким сознанием не следует браться за изобретение вечного двигателя. В лучшем случае изобретете какой-нибудь давно изобретенный велосипед.
— Посмотрим!
— И смотреть не хочу. Я вас сегодня вижу в первый и в последний раз. Прощайте!
— Н-да. Ну что же… Прощайте. Жаль, конечно. Я-то хотел вам предложить сыграть со мной какую-нибудь импровизированную сценку. Я с удовольствием бы подыграл вам. Но если вы так ставите вопрос…
Павел Прокофьевич встал и сделал вид, что уходит.
— О-о! Подождите! — поспешно воскликнула актриса. — Что же вы сразу не сказали? Я ведь подумала, что вы смеетесь надо мной!
— Помилуйте! Как можно?!
— Хорошо. Меня интересует один мало изученный персонаж. Я имею в виду содержательницу притона, Светлану.
Все остальные гости были так… антуражем. Массовкой. А заправляла всем она. Вы не согласны?
— Продолжайте, продолжайте. Это весьма любопытно. — Павел Прокофьевич вдруг сделался очень серьезным. — В этом ракурсе я не рассматривал данную общность человеческих особей.
— Я записала их фамилии и место работы.
Елена Ивановна убежала куда-то и через несколько мгновений явилась вновь с листком бумаги в руках.
— Гудков Сергей Михайлович, — начала она читать, — это любовник погибшей. Светлана выдала их на той злосчастной вечеринке. Он — менеджер в агентстве недвижимости. Далее. Сами Шиманские. Затем — Лепницкие, хозяева дачи, еще там были супруги Большаковы. Он — заместитель директора ресторана «Турист», она — домохозяйка. И Додиковы — Семен Степанович и Вера Витальевна. Он — хозяин казино «Орест» на Старопанской улице. Она опять же домохозяйка. Вот такой, как говорится, контингент.