Через четверть часа Гринева и Чудин уже сидели в кабинете следователя. Все трое не сводили напряженных взглядов с крохотного магнитофончика.
Прослушав запись, Кронин внимательно посмотрел на самозваных сыщиков и произнес:
— Даже не знаю, как мне поступить.
Пожилая актриса поежилась под его строгим взглядом. Ее напарник, не желая праздновать труса перед дамой, заносчиво спросил:
— Мы что-нибудь нарушили?
— Всего-навсего несколько статей Уголовного кодекса.
— Ах, ну конечно! — возмущенно заговорила Елена Ивановна. — Наш закон защищает права преступников, а не потерпевших, я давно догадывалась об этом. Мы не имели права забираться на их ворованную дачу и ставить «прослушку» — это незаконно. А убивать — законно? Да?
— Следствие не располагает данными об убийце.
— И не будет располагать, — горячо ввязался в спор изобретатель, — если следовать букве закона, а не духу. Между людьми должен главенствовать закон совести и справедливости?
— А это, по-вашему, справедливо — обвинять людей без доказательств?
— Лепницкая призналась в том, что устроила пожар и похитила из музея ценные полотна. Это вам тоже ни о чем не говорит?
— Скорее всего она откажется от своих слов. И пока я не докажу, что пожар — ее рук дело, она чиста перед законом.
— Глупость какая…
Чудин поник головой, опустил плечи и, тяжко вздыхая, молчал.
— Смотрите, что вы сделали с человеком, — принялась укорять следователя Елена Ивановна. — Павел Прокофьевич был полон энтузиазма и желания помочь вам, а вы…
— Нет, нет!.. — замахал руками Чудин. — Я был не прав, не защищайте меня, дорогая Елена Ивановна. И вот что — давайте уж и в остальном признаемся.
— Это в чем же еще? — насторожился следователь.
— Ни в чем! — решительно воскликнула Елена Ивановна. — Мы больше ничего не натворили!
— Только проникли незаконно на чердак и обнаружили тайник в буфете. А в тайнике — кассеты с видеопленками, — произнес покаянным тоном Чудин.
— Если вы скажете еще раз, что умеете врать, я не поверю вам! — возмущенно воскликнула Гринева.
— Но ведь они же их должны изъять! — оправдывался Павел Прокофьевич. — Вдруг эти записи проливают свет на разгадку преступления!..
— А почему вы, собственно, отправились на дачу? — неожиданно даже для самого себя спросил Кронин.
— Потому же, почему и вас туда потянуло, — не преминула съехидничать актриса, — стало быть, мы думаем в одном направлении. И думаем правильно! — резюмировала она.
— Так, говорите, буфет на чердаке? — задумчиво протянул Виктор Петрович.
— Там, внутри, есть пластина, — охотно поделилась Елена Ивановна, — я нечаянно надавила на боковую стенку, а она и отъехала в сторону… Я уверяю вас, не зря они припрятали эти кассеты. Что-то там есть. И это что-то связано с убийством! И Прибыткова, как вы слышали, призналась, что ей страшно.
— Все эти дамочки сомнительного поведения кажутся очень подозрительными, — поддержал Елену Ивановну напарник. — Вы уж простите нас, Виктор Петрович, за то, что путаемся под ногами, но… у меня появился сыщицкий азарт. Елена Ивановна так заразительно демонстрировала свои способности, что увлекла меня. Вы ведь знаете, что она даже сыграла некоторых персонажей, чтобы глубже проникнуть в их душевный мир и понять, кто есть кто.
Кронин невольно улыбнулся. Эта пара немолодых людей показалась ему настолько трогательной!
«Милые, милые, — подумал он, — не сдавайтесь. Живите азартно и не давайте старости ни одного шанса!»
— Что это вы так подозрительно ухмыляетесь? — за державшись на пороге после того, как Чудин вышел, спросила Елена Ивановна. — Вы принимаете нас за умалишенных? А вот увидим, что дадут вам эти пленочки! Да и за признание Лепницкой в поджоге вы у нас, уж извините, в долгу. Так что нечего тут снисходительно усмехаться. Мы, между прочим, открываем свое дело. В понедельник оформим лицензию. Милости просим обращаться в детективное агентство «Грич».
— Как-как?! — с изумлением глядя на нее, спросил изобретатель.
— «Гринева и Чудин». Сокращенно — «Грич», — невозмутимо отвечала сыщица.
— А… Ну да. Разумеется.
— Вы просто чудо! — вскричал Кронин и чмокнул в щеку пожилую женщину.
— Не ту щечку целуете! — ухмыльнулась она.
— То есть? — смутился Кронин.
— Скажите, ваша мама какую девушку вам прочит в жены?