— Лизонька, — шептал он, — клянусь честью, ты никогда не пожалеешь об этом, — я буду каждый день сдувать пылинки с твоих перышков, ангел мой ненаглядный.
Лиза повернула к нему свое измученное лицо и так по–детски прошептала:
— Это правда, Алексей Иванович?
— Я уже и сам не знаю, дорогая Лизонька, — шептал ей Боровский, — сначала я просто хотел помочь тому же кому и вы, но потом… вы такая… такая Лизонька, кажется мое сердце действительно покорено вами.
Они посмотрели друг на друга долгим продолжительным взглядом.
— Я отказываюсь жениться на невесте моего друга! — заявила Ольга
Наступила длительная пауза тишины.
— Что ж, — сказал старый барон, — видимо любовь действительно превыше всего. И сегодня состоится обручение не только моей прекрасной отважной старшей дочери Софьи Александровны Новицкой с бароном Аркадием Петровичем Ларионовым. Но и моей любимой младшей и не менее отважной дочери Елизаветы Александровны Новицкой с бароном Боровском Алексеем Ивановичем. Прошу внести помолвочные кольца.
Священник прочитал молитвы, благословил жениха и невесту и надел им обручальные кольца. Родители Софьи в свою очередь благословили обрученных, А Лиза и Алексей, густо покраснев, впервые в жизни поцеловались. Софья и Аркадий целовались, не краснея. После того как все выпили за обручение и выразили поздравления молодым, Софья оттащила Алексея и Ольгу за занавесь:
— А как же ваш гомосексуализм?
— Софочка, дорогая, — трагически шептал Боровский, — но как бы я смог признаться тебе, что люблю твою младшую сестру. С твоим взрывным характером ты бы порвала нас с ней в клочья.
— Ее бы не порвала, — твердо сказала Софья, — а вот тебя…от тебя, котяра бесстыжий… и клочка бы не оставила. Но такое придумать! А если бы я проболталась кому! Вас бы повесили!
— Ну нет, сначала было бы расследование, то се, но ведь ты не проболталась, ангел ты наш, и все кончилось хорошо!
— Поклянись мне сию же минуту, Алексей Боровский! — вдруг вскричала Софья, — что ты со своим сумасшедшим другом не втянешь мою сестру ни в какую столь же безумную и опасную историю! Клянись немедля!
— Клянусь! — Встал на колено Боровский, приложа руку к сердцу — я только помогу Андрею добраться до дома, разбойники ведь кругом, и потом вернусь к Лизоньке почтовым экипажем!
— А почему Андрей не может добраться до дома почтовым экипажем?
— Ну, Софочка, — у него просто нет сейчас на это времени. Он очень нужен дома по очень срочному делу.
— Ну что ж, тогда отправляйтесь! Лизке я сама всю объясню — разрешила Соня, потом притянула к себе за лацканы обоих друзей и поцеловала в щеки — на удачу!
Потом она проводила их на улицу и закрыла за ними дверь своего дома.
— Что делает с людьми любовь — грустно сказал Алексей, — ради любви к тебе, я влюбился в другую женщину. Потом он захохотал и предложил сходить в кабак. Ольга согласилась. Ей тоже надо было расслабиться, и заказала себе слабоалкогольной медовухи, которая специально варилась для брачующихся, но присутствовала в каждой таверне и каждом кабаке.
— Ли, — сказала она в кружку, — как долго я к тебе иду. Дойду ли я до тебя, мой Ли Лиен.
— Знаешь что — сказал Боровский. Ни в Сибирь, ни в Китай ехать вдвоем не стоит. Поживи пока у Воронецких. А когда мы с Лизой поженимся, я приеду к вам. Поедем вместе. Мне нравится это приключение. К тому же у меня одна из лучших шпаг в Санкт — Петербурге.
— Надо еще отцу отписать о помолвке, вот счастлив то будет, старый скряга! — вспомнил он.
До Тверского имения Воронецких они добрались верхом, с небольшими остановками на почтовых станциях.
Алексей открыл перед Ольгой дверь, и она вошла, отряхиваясь на пороге от дорожной пыли. Слуги тут же начали креститься. Потому что на стук копыт в прихожую спустились оба Воронецких, молодой и старый.
— Значит вот она какая, «сестрица» проскрипел старик, — Андрей, покажи им комнаты. Потом проводи ко мне. Затем он отвернулся и начал медленно подниматься по лестнице.
— Лиза, Лизонька, сердце мое! — кинулось что–то к ногам Ольги.
Анна Глотова. Опознала Ольга большое тучное тело.
— Аннушка, милая моя — вот я к тебе и вернулась — крепко обняла ее Ольга.
— В истопницы взяли — сказал Андрей, — что ей в таких летах на улице мерзнуть.
— Спасибо — сказала Ольга, смотря в его спокойное лицо
— Что в дверях то стоим? — проворчал недовольный Боровский, — кстати, я тебе 70 серебра вез, которые ты у нас забыл, но осталось 30. Я тут в банке сниму и остальное отдам. А потом жениться поеду.
Андрей почему то посмотрела на Ольгу:
— Неужели на Софье?
— Нет…. На ее сестре… Лизавете, — осторожно сказал Боровский.
— Вот как, — поднял бровь Андрей, — о деньгах забудь, расскажи лучше, как же это моя невеста тебе досталась?
И они все вместе стали подниматься в отведенные комнаты.
Часть 16
Ольге отвели комнату с полными шкафами женских вещей. Туфли были маленькие, поэтому она осталась в сапогах, но вот платья были даже чуть–чуть большими. Тем не менее, некоторые были со шнуровкой, чем Ольга и воспользовалась выбрав ало–золотое бархатное платье. Достаточной длинное. Чтобы прикрывать сапоги. На помошь была вызвана Анна Глотова. Которая без конца охала и ахала, видя как ее дитятко превращается в принцессу. В туалетном столике она наша косметику. Но пудриться белой мукой, каковой выглядела эта пудра, смысла не имело. Она нанесла на себя немного румян, растерев их подушечкой, с помощью той же муки, чтобы получить естественный цвет. Но помады были все слишком яркие, и она снова выбрала румяна, чуть припудрив ими губы и нанеся блеск. И чуть насурьмила ресницы, расчесав их жесткой кисточкой для бровей.
Расчесав свои не особо длинные волосы, с помощью веревки, она сделала высокую пышную прическу–цветок, которую однажды видела во сне. Жаль что ее нечем было закрутить на свободных концах, но волосы Ольги и так немного вились, поэтому она предпочла оставить вместо широких локонов много тонких, что созвало эффект длинных небольших завитушек.
Затем Ольга вышла в обеденную залу, которую ранее ей показали Андрей и Алексей. Отодвинув тяжелую дверь, она зашла внутрь. На столах пока ничего не было. Только приборы, хлеб и лимонад. Ее место было между Андреем и Алексеем, которые оба не сводили с нее глаз:
— Ну и кто после этого посмеет сказать, что она похожа на меня! — воскликнул Андрей! — в этом платье ты просто божественна Ольга.
— Ты невероятно красива, Ольга, — улыбнулся Алексей, — но именно сейчас, я понял, что Лизавета — мой правильный выбор. Я любил ту, другую Ольгу. Эта Ольга не вызывает у меня былых ощущений.
— Я не нравлюсь вам, Алексей Иванович? — огорчилась Ольга
— Что ты! — поспешил развеять огорчение Алексей, — конечно нравишься. Кому же может не понравится такая красавица. Да тебя только выведи в свет — тут же будет тысяча предложений! Просто ты стала совсем другой. Это же надо, как платье меняет девушку. Ты стала совсем другим человеком. И меня даже смущает вот так вот фамильярничать с тобой.
— Да брось, — сказала Ольга, — зачем нам этикеты и реверансы, мы же друзья.
Долго молчавший старик Воронецкий, наконец, сказал, сухо и громко с другого конца стола:
— Ты очень похожа на мать Андрея, девушка. Особенно в ее любимом платье. Я знаю кто ты, Ольга. У Анны была сестра. Юлия Вячеславовна Ольбрехт из династии обедневшей, но родовитой княжеской фамилии Ягеллонов. Которая, впрочем, не более родовита, чем наша. Так вот, поговаривали, что Юлия Вячеславовна отказалась стать фавориткой самого великого императора и муж с нею согласился. После чего вся ее семья была сослана на турецкую войну и там полностью была убита, при захвате крепости, в которой они проживали. Однако, как оказалось, погибла семья не полностью. Ты — Ольга Константиновна Ольбрехт, их дочь. Возможно, кто–то из турков взял тебя в рабыни. Как ты оказалась в имении Боровских понятия не имею. Возможно, и правда была выкрадена или выкуплена у турков цыганами. Но то, что ты уже далеко не девственница, к тому же не вдова, думаю подтверждать не надо. А потому и в свет выводить тоже не имеет особого смысла. Я подам императору прошение о восстановлении в правах выжившей дочери князя Константина Ольбрехта и назначении над тобой опекунства до твоего замужества. Но боюсь, если он до сих помнит отказ Юлии, а он очень злопамятный, и ему мало отказывали, он не удовлетворит прошение.