Он заглянул в ящики стола, стараясь не особенно там копаться и ни в коем случае не менять расположение вещей. В основном там лежали письма. Целые стопки, начинавшиеся с «Мой милый Феликс» и сохранившие еле слышный аромат духов, были написаны одним и тем же изящным почерком, почти наверняка женским. Читать любовную переписку Кейр посчитал ниже своего достоинства, отметив для себя только инициал отправителя – «Л.». Другие письма, более деловые, касались каких-то практических вопросов: то это были просьбы местных дворян (имя лорда Эдделбрека, встречавшееся особенно часто, было Эремону смутно знакомо), то иноземных Стражей (он запомнил имена Алисс Фонтен и Жан-Марка Страуда). Еще одно письмо, тоже начинавшееся «Дорогой Феликс!», но написанное не почерком Л. и куда менее романтическое по тону, было подписано «Сур». Начав читать его, Кейр поневоле увлекся: письмо, похоже, было написано тайным агентом Серых Стражей в Киркволле и содержало кое-какие прелюбопытные сведения о тамошней политической ситуации. А уж от политических сведений юноша никогда не мог удержаться…
Предупреждающий стук в дверь заставил его судорожно отложить письмо (на самом интересном месте о возвращении имения Амеллов!) и открыть последний ящик. Там, к своему счастью, Эремон обнаружил недостающие страницы книги о родах Вольной Марки. Он жадно принялся читать эти строки, стараясь запомнить их получше.
Семейство Амеллов было едва ли не самым влиятельным в Киркволле: после свержения наместника Перрина Тренхолда, случившегося около десяти лет назад, на его место прочили главу семьи, Аристида Амелла. Однако старший сын его племянницы Ревки оказался магом, и его отдали в Круг. Репутация семьи оказалась безвозвратно испорчена, и титул наместника отошел к главе рода Думар. Остальные дети Ревки тоже были рождены с магическим даром, и их всех отдали в Круг. Хуже того, родная дочь Аристида, Лиандра, отказалась от выгодного брака и сбежала с каким-то отступником в Ферелден, навеки опозорив родителей. В общем, от некогда процветающего семейства сейчас осталось одно имя, уже почти ничего не значащее.
Аккуратно положив страницы на место, Кейр еще раз осмотрел кабинет и трижды постучал в дверь. Ответный стук заставил его быстро отпереть замок и выйти наружу: к счастью, его там поджидал Сайлас, а не Командор. Эремон быстро закрыл дверь на ключ.
- А теперь валим, - прошептал амарантайнец. Кейр не нашелся, что возразить.
Они едва ли не бегом направились подальше от кабинета – и остановились только в оружейной, по счастью, пустой.
- Ну? – спросил Сайлас, с интересом глядя на собеседника. Его глаза были полны любопытства.
- Мне бы это записать, - азартно прошептал Кейр. – Чтобы ничего не забыть, чтобы в случае чего воспользоваться этими сведениями…
- Ну давай, не тяни кота за яйца! Что ты нашел?
Грубая сентенция несколько остудила пыл Эремона. Приосанившись, он решил в некоторой мере утолить любопытство собеседника.
- Мои опасения, к счастью, не подтвердились, - негромко и с достоинством произнес он. – Наш Командор – не малефикар.
- А ты думал, он малефикар?! – ахнул амарантайнец. – Да это ж… не, не приведи Создатель у нас тут малефикар заведется!
Такой неожиданно сильный страх удивил Кейра:
- Тебе доводилось иметь с ними дело?
- Да, - буркнул тот. – Потом расскажу. Короче, не пугай меня так. Нет у нас тут никаких малефикаров.
- Ладно. Еще я нашел массу довольно интересных сведений в письмах – жаль, не успел дочитать…
- Ну взял бы одно, - пожал плечами Сайлас.
- Это бы вышло мне боком. У Командора такой идеальный порядок царит в кабинете, что он наверняка знает, на каком месте должна лежать каждая бумажка. Но ничего, я довольно многое запомнил.
- Ну? – нетерпеливо спросил амарантайнец. – Чего ты тянешь-то?
«Раздумываю, какие сведения я мог бы предоставить лично тебе», – подумал Эремон. Подробный пересказ всей обнаруженной информации собеседнику в его планы не входил.
- У него есть любовница, - небрежно произнес Кейр.
- Да? Кто?
- Не знаю. Да и читать чужие любовные письма невежливо.
- Письма, значит, - протянул Сайлас. – Много их?
- Конкретно от нее – много.
- Значит, далеко живет… - Внезапно амарантайнец хохотнул: - Это он что, из-за бабы такой смурной?
- Не знаю, - Эремон сомкнул губы. Рассуждать о личной жизни Командора вслух было еще большей бестактностью, чем читать его переписку.
Сайлас вздохнул.
- Эх. Я-то думал, что ты мне расскажешь, что видел. Нас тут чуть не накрыли, между прочим, я еле успел в другую сторону всех заманить…
Правоту его Кейр признавал. Однако большинством сведений он предпочел бы поделиться со своей матерью, которая поняла бы, что его так заинтересовало. И вообще он бы с большим удовольствием поговорил с ней, чем с почти случайным человеком…
- Что нового можно сказать о Командоре? – произнес Эремон, словно начиная речь на дворянском собрании. – Он стремится к порядку во всем – я бы даже сказал, сверх меры. Он не приемлет ничего такого, что не имеет практической ценности: ни украшений, ни безделушек. Он строг даже с самим собой и наверняка всегда готов к бою. У него нет ничего такого, что стоило бы скрывать – однако он никому не доверяет и даже письма от местных дворян хранит под замком. Судя по количеству писем, любовница у него уже давно.
- Это все ерунда, - отмахнулся Сайлас. – Ты же зачем-то про Амеллов сведения искал. Нашел?
Кейр не удержался и цокнул языком:
- А тебя не проведешь.
- Конечно, меня не проведешь. Ни за что я не поверю, что тебе было интересно только то, есть ли у него любовница.
- Ну, - возразил Эремон, - положим, иногда любовные связи могут кое-что сказать о человеке… но, что поделать, ты прав. Я нашел те недостающие страницы.
- Вот это уже лучше, - улыбнулся амарантайнец. – И что там?
Кейр воровато огляделся по сторонам.
- Мои догадки оказались правдой, - его голос опустился до шепота. – Командор происходит из знатного рода.
- Да ну? – удивился Сайлас. – Он правда из благородных? Хотя… хотя, может, и так. Есть в нем что-то такое. Только проку тебе с этого?
Эремон только улыбнулся.
Он понял все. Строгость Командора объяснялась вовсе не уставом Серых Стражей, а его личными проблемами. Скорее всего, именно он был тем старшим сыном-магом, из-за которого на Амеллов посыпались несчастья. Лишенный своего рода и титула еще в детстве, он, видимо, не мог об этом забыть. Может, потому-то он и повел себя с Кейром так жестоко, что юноша слишком уж походил на него – только оказался чуть удачливее и успел насладиться привилегиями дворянина?
- Когда-нибудь я смогу этим воспользоваться, - хладнокровно ответил Эремон. – Сведения очень часто пригождаются.
- Давай, - буркнул амарантайнец, явно раздосадованный его ответом, - давай, молчи. Я-то знаю, что ты там нашел куда больше, чем говоришь.
Кейр с достоинством посмотрел на собеседника.
- Прости, друг мой, - сказал он, - но остальные сведения – это мое личное дело. Не всякими тайнами должно делиться.
Сайлас обиженно крякнул.
- Но твоя помощь в этом деле неоценима, - поспешно добавил Эремон. – Я мог бы даже заплатить тебе, если захочешь…
- Взял и все испортил.
С этими словами амарантайнец, словно задетый до глубины души, развернулся и ушел. Кейр не рассчитывал, что его слова произведут подобный эффект, и изрядно растерялся. Определенно, стоило поговорить с Сайласом и, возможно, принести ему извинения – но и сведения о Командоре тоже стоило обдумать.
Эремон был тронут печальной историей Амеллов и мог бы даже испытать к их потомку сочувствие, если бы не был так холодно встречен и принят в орден. Юноша не сомневался в том, что Командор просто решил сорвать на нем зло, накопившееся за годы переживаний, обиды и, возможно, одиночества – но не собирался извинять этого поступка. Благородному человеку, если он считает себя таковым, подобные вещи не должны сходить с рук. И если Герой Ферелдена позволяет себе мелочно мстить тем, у кого жизнь сложилась чуть лучше него, то Кейр не собирается проглатывать обиду и задабривать его дешевой лестью. Какие бы причины ни сподвигли Командора стать бездушным хозяином чужих жизней, они его не оправдывали.