Впрочем, разговоры о политике всегда успокаивали юношу, и сейчас они вывели его из уныния прошедших дней. Наконец собравшись с мыслями, он написал письмо матери. Пожалуй, ей точно стоило знать о том, что произошло.
И, может быть, даже приехать ненадолго в Башню Бдения.
========== О семье ==========
На письмо сына Альфстанна не ответила – зато однажды без предупреждения прибыла в крепость Стражей. Кейр в это время драил полы на втором этаже крепости – в качестве наказания за драку с Хоу он должен был в течение трех недель раз в три дня мыть полы (Натаниэль получил то же наказание, только этажом выше). И, когда Сайлас сообщил, что Командор приказал ему спуститься в тронный зал, Эремон обрадовался одной только возможности сделать перерыв: плечи у него ныли даже сильнее, чем после упорных тренировок. Монотонная работа его успокаивала, но физически изматывала страшно. Поэтому Кейр с готовностью вытер руки, поаккуратнее перевязал волосы, опустил рукава и вслед за другом спустился вниз.
Он совсем не ожидал услышать там до боли знакомый голос:
- …Извините, что я вас не запомнила, Командор. Право, очень неловко вышло.
- Ничего страшного, банн. Я часто произвожу такое впечатление на людей. И не только на людей.
- И все же…
Эремон сделал пару шагов вперед. Увидев сына, Альфстанна улыбнулась.
- Я, пожалуй, оставлю вас наедине, - предложил Сурана. Он выглядел немного смущенным.
- Мы с вами еще обязательно поговорим, Командор, - ответила банн. – Но сейчас… да, сейчас я бы хотела пообщаться со своим сыном. Я и так отняла у вас достаточно времени.
- Ну что вы…
Кейр не без усилия сдержал в себе порыв подбежать к матери и сжать ее в объятиях. Впрочем, как только он к ней подошел, Альфстанна сама обняла его.
- Как же я по тебе соскучилась, - дрогнувшим голосом призналась она.
Судя по шагам за его спиной, Командор вышел из зала. Чувствуя, как глазам становится горячо, Эремон уткнулся головой в материнское плечо и покрепче сжал объятия.
- Я тоже скучал, мама, - тихо ответил он.
Когда он разжал руки, Альфстанна с нежностью посмотрела ему в глаза.
- Ну, теперь ты точно совсем взрослым стал, - улыбнулась она сквозь слезы. – Настоящий боец. Я думала, я тебя от тренировок отрываю.
- Не совсем, - усмехнулся Кейр. Банн сочувственно взяла его за руку:
- Что случилось, дитя мое? У тебя такие грустные глаза.
- Все в порядке, мама.
- Какое уж тут «все в порядке»! – Она сердито шмыгнула носом. – Мне Фергюс рассказал, что от тебя, почитай, кожа да кости остались. Что с вами тут делают?
- Тэйрн Фергюс преувеличил. Вот уж что-что, а кормят Стражей превосходно.
Альфстанна только обеспокоенно покачала головой. В ее темно-рыжих волосах кое-где блестела седина. А ведь его матери и сорока еще не стукнуло…
- Ты так переживала за меня? – виновато поинтересовался Эремон.
- А как же иначе? – Банн снова порывисто сжала его в объятиях. – Меня, считай, почти убедили в том, что моего сына можно считать мертвым! Всего два письма от тебя за целый год! Да я чуть с ума не сошла!
- Прости, мама. – Юноша закусил губу, пытаясь унять выступившие слезы. – Это я во всем виноват.
- Нет, Кейр, это не ты. – Альфстанна вздохнула. – Просто так… так уж получилось. Не везет нашей семье последние два поколения. Сначала мама, потом Ирминрик, потом твой отец, теперь ты… Мне остается только молиться, чтобы с Мэтью ничего не случилось.
- Он дома? – с тревогой поинтересовался Кейр.
- Конечно. Он хотел с тобой увидеться, но надо же было на кого-то оставить баннорн. Я теперь боюсь кого-то с собой брать в поездки. Не приведи Создатель еще что-нибудь произойдет…
Юноша, не удержавшись, шмыгнул носом, и банн сразу это услышала.
- Тихо, тихо, мальчик мой, - проворковала она, поглаживая его по спине. – Не надо. Лучше расскажи мне, что тут у вас происходит. Что случилось с прежним Командором?
Сев на скамью, Эремон на всякий случай огляделся по сторонам. Зал был пуст.
- Он оставил свой пост, когда из Вольной Марки вернулся Сурана. Когда выяснилось, что за последнего стоит большинство Стражей, Амелл передал ему свои полномочия и ушел.
- И правильно сделал. – Банн брезгливо повела плечами. – Не знаю, что с ним случилось за последние годы – помню, в Денериме он был совершенно другим, приятным и вежливым юношей. А вот теперешнего Командора… как его, Адвен? Совсем его не помню. Но он пока производит очень хорошее впечатление. Такой маленький и серьезный мальчик… - Она улыбнулась. – Он чем-то похож на Мэтью, правда?
Кейр поморщился. Еще не хватало сравнивать Командора с его родным братом!
- Ну что ты, мама! – возразил он. – Мэтью на него совсем не похож.
- А, по-моему, похож. – Улыбка Альфстанны потеплела. – У Мэтью было ровно такое же лицо, когда я уезжала. Кстати, - она порылась в поясной сумке, достала оттуда конверт и протянула сыну, - держи. Он написал тебе письмо.
Эремон улыбнулся, взяв конверт. Он всегда делал приписку для Мэтью, отправляя письмо матери – его брату это очень нравилось. Но сам Мэтью раньше не отправлял ему писем. Наверное, совсем уже вырос, готовится вести официальную переписку – судя по тщательно выписанным буквам на конверте и аккуратному почерку…
- Можешь прочесть прямо сейчас, - сказала банн. – И сразу написать ответ, если хочешь. Командор пригласил меня остаться в Амарантайне, но я, пожалуй, не буду пользоваться этой возможностью. Не хочу оставлять Мэтью одного надолго.
- Как он там? – спросил юноша, вскрывая конверт. Альфстанна усмехнулась:
- Лучше некуда. Читает запоем, как и раньше, и очень серьезно тренируется. Хочет в пику всем нашим традициям понемногу заниматься фехтованием, как ты. – Она улыбнулась – теперь уже немного печально. – Наслушался всяких сплетен и теперь верит в новую войну с Орлеем. Готовится встать на защиту Недремлющего моря.
- Ну, если на его защиту встанет Мэтью, то я спокоен, - отозвался Кейр, начиная вчитываться в аккуратные, лишь немного ползущие вниз строчки.
«Дорогой Кейр!
Надеюсь, мама не читает это, заглядывая тебе через плечо. Мне столько всего хочется у тебя спросить! Ты сражался с порождениями тьмы? А на Глубинные тропы ходил? Я нашел одну книжку, и там было сказано, что Стражи все время ходят на Глубинные тропы. Я даже тебе хотел эту книгу с мамой отправить, но она сказала, что тебе, наверное, никаких личных вещей иметь нельзя, как в Круге. А сама хотела привезти твой щит, но передумала.
У нас все хорошо – но мама, наверное, тебе это и так сказала. Закупили хайеверскую пшеницу. Нам пора заводить какое-нибудь свое дело – налаживать производство оружия, например. А то мне иногда кажется, что мы, кроме луков, ничего не производим. (Мама же этого не читает, правда?) Когда я стану банном, то попробую что-нибудь с этим сделать. Сейчас пока стараюсь понять, что именно можно сделать. Иногда кажется, что понимаю. Но это редко.
Мама говорит, что из меня получится хороший банн – а я даже не знаю. Я не умею так же красиво говорить, как ты: вот даже сейчас, наверное, ерунду какую-то пишу – а на письме, говорят, проще мысли излагать. Тьфу ты, даже почерк испортился. Извини, пожалуйста. Не умею я пока вежливо и красиво разговаривать, даже на письме. Мама говорит, что меня местная знать боится, потому что я с ними очень серьезно говорю. Как будто они провинились. Как-то само так получается. Скажи, как-то можно так не делать, а? Или у тебя такого и не было даже?
Ты говоришь, теперь можешь чаще слать письма? Пиши почаще. И те секреты, которые можно рассказывать, рассказывай. А то мне кажется, что у тебя там все самое интересное происходит, а до нас и не доходит ничего.
Береги себя.
Мэтью»