Поздно вечером он снова пришел к мишеням, надел перчатки и взял в руки лук. Пристроил рядом колчан со стрелами. Попытался вспомнить, что ему советовала Эллана.
Один выстрел – мимо. Второй выстрел – в центр. Третий – мимо. Четвертый. Пятый. Шестой. Седьмой – в центр. Восьмой. Девятый. Десятый…
- Ты больной? Ночь на дворе!
Оглянувшись, Кейр увидел приближающегося к нему Сайласа.
- Я сам не знаю, зачем я это делаю.
Эремон достал очередную стрелу и неожиданно метко пустил ее в цель.
- А ты неплохо стреляешь, оказывается, – удивленно заметил амарантайнец. – Я думал, ты по мечам только.
- Я… только по мечам, потому что я неполноценный, - стиснув зубы, признался Кейр. – Я должен был быть лучником, как любой уважающий себя сын Недремлющего моря. Но мне никогда не давалась эта… хренова стрельба.
Пальцы болели, но он продолжал стрелять. Правая рука начинала действовать более расслабленно, а стрела порой как будто действительно летела сама по себе.
Сайлас присел неподалеку.
- Так вот ты почему про фамильное оружие рассказывал, - вздохнул он. – Ясно теперь. Но ты ж умеешь стрелять, что ты врешь-то? Ты ж не мог за день научиться.
- Меня учили с семи лет. – Еще один выстрел. – Но я все время что-то делал не так. Я не понимал, что значит «сам поймешь, как надо». – Снова выстрел, на этот раз точно в цель. – Я так и не понял. Поэтому мне и пришлось научиться сражаться на мечах, чтобы я хоть как-то умел постоять за себя и других… – Снова попадание в цель. – По традиции баннорна мама должна была от меня отречься.
- За что?!
- Я не мог научиться точно попадать в мишень. По традиции ребенок, который не умеет этого к десяти годам, считается неполноценным. Родители вправе от него отказаться. – Попадание в цель. – Были прецеденты.
- Чего было?
- Подобные случаи были. Родители действительно отрекались от таких детей.
- Бред какой, - возмутился Сайлас, подошел к мишени и начал выдирать из нее стрелы. – Из-за такой ерунды от детей отказываться! Я бы вот не стал ни за что.
- Вот и мама не стала. Хотя это многим пришлось не по нраву.
- Ну и что? Она же банн, ей можно.
- Но наследнику таким быть… нельзя.
Амарантайнец подошел к нему, держа в руках охапку стрел, и подозрительно посмотрел на друга.
- Это, конечно, все грустно, - сказал Сайлас. – Но нахрен ты на ночь глядя выперся во двор себе что-то доказывать? В баннорне вашем всем пополам уже, умеешь ты стрелять или нет. Стражам тоже пополам, потому что ты нормальный мечник. Может, Эллане приятно будет разве что. И зачем себе голову морочить всей этой дурью? У тебя сейчас треть выстрелов была точно в цель. Значит, не зря мучился. Значит, умеешь все-таки. Ну и нахрен тогда переживать?
Кейр со вздохом опустил голову.
- Я не знаю, - тихо признался он. – Может, затем, что я всю жизнь с этим жил.
- Ну и прекращай. От этого одна морока. Если что-то умеешь делать – молодец. Не умеешь – не надо голову о стену разбивать из-за этого. И хорош уже тут торчать на улице. Пошли спать.
- А меня что, ищут? – с сомнением поинтересовался Эремон.
- Нат спрашивал, угу. Но я ему, так и быть, не скажу, что ты пытаешься его в стрельбе уделать.
- И на том спасибо.
- Пошли спать, в общем.
Кейр был вынужден согласиться, но думать обо всем этом не прекратил. «Треть выстрелов в цель. Да я за всю свою жизнь столько раз в цель попадал с расстояния… Выходит, Эллана была права? Может, мне не хватало именно такого совета?»
Он даже не особенно удивился, когда во сне увидел порождений тьмы, ожесточенно стреляющих по огромным мишеням.
========== Благие намерения ==========
На следующий день Кейр подошел к Эллане и попросил еще немного его потренировать. Долийка согласилась, но все же поинтересовалась с беспокойством, не обидела ли она юношу чем-нибудь. Когда Эремон вкратце объяснил ей, почему он испытывает такое отвращение к стрельбе из лука, девушка была потрясена.
- Митал анаст! – ахнула она. – Прости меня. Если бы я знала, то ни за что бы не предлагала тебе…
- Все в порядке, - заверил ее Кейр. – Вчера я пришел к выводу, что, возможно, я не совсем безнадежен.
- Однозначно. И тебе стоило бы практиковаться – не каждый день до посинения, а время от времени, просто чтобы держать себя в форме. Иначе ты еще сильнее возненавидишь луки. – Эллана вздохнула. – И все же зря я, наверное, не в свое дело полезла. Правильно говорят: с кем поведешься…
- Ты про Маркуса? – поинтересовался Эремон, имея в виду ее подающего надежды ученика. Долийка тепло улыбнулась:
- Я про Адвена. Он много жизней спас, влезая в чужие дела. Мою в том числе. Дважды.
- Подробностями, наверное, ты не поделишься?
- Тем, что касается меня, поделюсь. Остальным – нет. Это он пусть сам тебе рассказывает.
И долийка свое слово сдержала. О том, как Командор спас ее впервые – и как состоялось их знакомство – она рассказала всем Стражам, кто был поблизости, не таясь. О втором спасении поведала Кейру под страшным секретом – в качестве обмена на его тайну о непростых взаимоотношениях с луком.
Как выяснилось, дружелюбная и обаятельная Эллана несколько лет назад потеряла мать. Та подпала под проклятие людей-оборотней из Бресилианского леса – кто-то из них заразил ее звериной кровью. Узнав о том, что причиной смерти ее матери стали люди, теперь уже избавленные от проклятия, Эллана вышла на тропу войны. Она покинула клан и вышла на след одного из бывших оборотней, объявившегося в Вольной Марке. Долийка выследила его и собиралась убить, но неожиданно ее остановил незнакомый эльф – и признался, что это он убил одичавшего оборотня, которым стала мать Элланы, чтобы облегчить ее страдания. Только при их второй случайной встрече долийка поняла, что этот эльф – Герой Ферелдена, который положил конец проклятию оборотней и спас ее родной клан. И что она может – и хочет – оказать ему посильную помощь.
Сурана жил тогда в эльфинаже Киркволла, смешавшись с толпой, но регулярно наведывался в долийский клан, приютивший Эллану. Поначалу клан и его Хранительница были доброжелательны к обоим, но постепенно их отношение к «чужакам» менялось. Долийцы не могли стерпеть того, что Эллана отказалась от «пути мести», и все чаще упрекали ее, говоря, что она недостойна называться дочерью Долов. Узнав об этом, Сурана рассорился с кланом и сказал Хранительнице, что они не имеют права так обращаться с сородичем. Его выставили вон, Эллану терпели, но теперь уже вынужденно – и девушка все сильнее от них отстранялась. При первой возможности Сурана забрал ее в эльфинаж. Вскоре выяснилось, что Хранительница и ее клан были одержимы демоном гордыни. Больше половины клана погибло в бессмысленной схватке с людьми, которую начали сами эльфы. Эллана же оказалась вне опасности – благодаря Суране. Когда он решил вернуться в Амарантайн, долийка без колебаний последовала за ним, хотя опыта общения с людьми у нее почти не было. «И вот я здесь, - говорила она, - и я ничуть об этом не жалею».
Кейра ее история очень удивила. Он думал, что долийцы обладают какой-то совершенно особой культурой и нравами и, презирая людей, друг к другу относятся вполне дружелюбно. Оказалось, им не по нраву и городские эльфы, и порой такие же долийцы… Выходит, не так уж многое отличает их от людей. Правда, в отличие от той же Веланны, Эллана и не собиралась себя противопоставлять кому-то, будь то люди или другие эльфы. Только порой замечала с усмешкой, что никак не может привыкнуть постоянно ходить в обуви и спать под крышей, «которая никуда не денется». Но это даже прибавляло ей шарма.