А глядя на то, как сегодня все более обнаглевшими становятся те, кто ненавидит Украину как государство и устанавливает на ее территории памятники Сталину – главному палачу украинского народа, я расценивать это иначе, как плевок в души уничтоженных его преступным режимом людей, не могу.
Именно поэтому я хочу попытаться еще раз донести людям ту, пронизанную душераздирающими страданиями правду, о которой мне успела рассказать моя бабушка, и которую нам уже никогда не смогут рассказать ни замученные голодом, ни сгнившие в лагерях, ни безжалостно уничтоженные на войне люди.
«Так случилось, что в Отчизне,
Пылавшей кровью кумачей,
Шли на распыл людские жизни,
Под злую волю палачей.
Спаси нас Боже и помилуй,
Не дай нам прошлое забыть,
Чтоб все священные могилы
Смогли бы в сердце сохранить»…
В. Вощенков
Лето 1983 года. Село Ковалевка, Николаевской области. Украина.
За окном черно. Сегодня, с самого утра, громко шелестя по листьям растущих рядом с хатой акаций, идет дождь, не переставая, гремит гром, и вспышки молнии постоянно озаряют свинцовое небо.
Любимая кошка бабы Кили - Мурка, лежит на подоконнике и испуганно выглядывает из-под опущенной тюли во двор, а мы с бабушкой сидим на веранде за столом, и я с удовольствием попиваю, собственноручно приготовленное нею для меня - «любимого и единственного» внука, виноградное вино и уплетаю сваренный нею борщ с курицей.
- Гремит прямо, как на войне… - произношу я после очередного грохота, прорвавшегося с неба где-то невдалеке.
Баба Киля медленно перевела свой взгляд за окно и, словно сравнивая, несколько секунд слушала раскаты грома, затем она чуть слышно проронила:
- Нет, на войне гремит страшнее…
…Моей бабушке, Иванцовой (Резниченко) Акулине Гавриловне, Богом была отпущена долгая жизнь, в то время ей уже был 81 год.
Невысокого роста, щупленькая, всегда опрятная, с ввалившимися, но живыми глазами на изрытом глубокими морщинами лице и натруженными узловатыми руками, она после смерти своего мужа и моего деда – Вани, в 1957 году, и старшей ее дочери Анюты - в 1975 году, жила в своей хате одна. Она была сильной женщиной - не хныкающей и работящей. А в ее под камышовой крышей хате всегда было чисто убрано и пахло фруктами и грецкими орехами.