– У тебя что, дел других нет, кроме как ошиваться в моей комнате? Лучше бы занимался выдумыванием адских пыток для неугодных людей или типа того.
Люцифер пожимает плечами:
– Я мог бы заняться этим, но с тобой намного веселее. Я и секунды без тебя не проживу. Кто знает, сколько секунд тебе еще осталось. Не хочу упустить ни одной.
Его цинизм лишает меня дара речи, но, по крайней мере, архангел не пытается меня обмануть. Я сосредоточена на лечении. Нога все еще опухшая, а под корочкой, образовавшейся на ране, виднеется гной.
– Нужно все-таки разрезать ее, – говорит Алессио. – Будет больно.
Я сжимаю губы, стискивая одеяло в руке, когда он достает скальпель.
– Все в порядке, – выдавливаю я.
Когда он начинает, Люцифер садится рядом и хватает меня за руку. Я хочу оттолкнуть его, но когда Алессио режет рану, меня поражает адская боль. Я так крепко сжимаю пальцы Люцифера, что ему, должно быть, становится больно, но он не возражает. Мое дыхание ускоряется, хотя может показаться, что я уже привыкла к боли.
– Прислонись ко мне, – тихо требует Люцифер. – Ты напрягаешься, и это только ухудшает ситуацию. Попытайся расслабиться, пожалуйста.
Я, стиснув зубы, качаю головой. Лучше я упаду в обморок.
Он вздыхает и начинает рисовать маленькие круги на тыльной стороне моей ладони своим большим пальцем. Он усиливает давление и делает что-то кончиками пальцев. Я с облегчением выдыхаю, когда боль отступает.
Алессио тоже замечает это, поэтому обращает свой взгляд то на меня, то на Люцифера. Никто из нас ничего не говорит, но Люцифер продолжает массировать мои пальцы. Он заканчивает только тогда, когда Алессио снова перевязывает мою ногу и посылает служанок за чаем из ивовой коры. Я чувствую сонливость, и сумасшедший голос в моей голове желает, чтобы Люцифер продолжил ко мне прикасаться. Но он встает и аккуратно укладывает меня обратно на подушки.
– Время от времени принимать чужую помощь может быть полезно, – бормочет он так тихо, что я не уверена, правильно ли я поняла его слова.
– Он совсем не такой, как я думал, – медленно говорит Алессио спустя какое-то время. – В этих покоях все по-другому. Люцифер очень переживал за тебя, когда ты была без сознания.
– Ну конечно, – шепчу я ему в ответ. – Он же не хочет потерять свой ценный ключ. Это не имеет никакого отношения ко мне.
Мой друг не отвечает ничего на это.
– Как твои ребра? Ты в состоянии нормально дышать? Мы не слишком сильно перевязали твою грудную клетку.
– Мне все еще немного больно во время движения, но я в силах справиться с этим.
– Завтра осмотрю их тоже. Сегодня ты достаточно настрадалась. – Он убирает оборудование и грязные бинты.
– Я переживу. Скажи мне лучше, где вы держите Стар и Тициана. Рикардо рассказал Люциферу о ней.
– Да, а ты сказала ему, что она мертва, – отвечает Алессио. – И я подтвердил это. Он был удовлетворен этим ответом.
– Мне это кажется странным. Вы спрятали ее где-нибудь?
– Нет. Она все еще в библиотеке, – признается мне Алессио спустя секунду молчания.
– Что, прости? – набрасываюсь я на юношу, опираясь на предплечья. Мой голос звучит очень пронзительно. – Ей нужно уйти прочь оттуда. Там больше небезопасно. Вдруг кто-нибудь еще вспомнит о ее существовании?
Алессио начинает извиваться.
– Ей было непросто смириться с тем, что ангелы увели тебя и посадили в темницу. Она словно обезумела и рыдала целыми днями.
Разумеется. Каждое неожиданное изменение – это целая драма для нее. При этом не играет никакой роли то, что мы и так разлучились бы, если бы побег удался. Я готовила ее к этому месяцами.
– Единственный, кто мог успокоить ее и время от времени уговорить поесть, был Феникс. Тициан чуть с ума не сошел от переживаний. Мы не могли увести их куда-то из дома, кроме того, ничего не произошло.
– Это все из-за Феникса, не так ли? Он запретил это, и вы его послушали.
– Не раздражайся, Мун, – просит Алессио. – Все хорошо. У Стар все в порядке. Без Феникса я и не знал бы, как решить эту проблему. Он не отходит от нее ни на шаг и обеспечивает нас продуктами.
– Значит, он наконец получил то, что хотел, – слезы ярости текут у меня из глаз, и Алессио смахивает их с моих щек.
– Он ее любит, – шепчет юноша. – И ты знаешь это. В Венеции нет ни одного мужчины, которому можно доверить Стар настолько безоговорочно, как ему. Он скорее сам себя убьет, чем позволит, чтобы с ней что-то случилось.
– И что, весь сопровождающий его сброд теперь тоже живет в нашей квартире? – раздражительно спрашиваю я. – Они уже рассказали Тициану истории своих героических поступков?
– Феникс не позволяет другим жить в библиотеке. Если он хочет обсудить с ними что-то, они пересекаются в городе. Все в порядке. Стар счастлива, хотя и скучает по тебе.