– Почему вы обратились ко мне? – спрашивала их Дженнифер.
Ответы были уклончивыми. От друга... Я читал о вас... Кто-то упомянул ваше имя на вечеринке... Только когда один из клиентов, объясняя суть проблемы, назвал имя Адама Уорнера, Дженнифер внезапно все поняла.
– Вас направил ко мне мистер Уорнер?
Клиент замялся:
– Видите ли, вообще-то он просил, чтобы я не упоминал его имени.
Дженнифер решила позвонить Адаму. Она хотела поблагодарить его. Она будет разговаривать с ним вежливо, но не более того. Чтобы у Адама не возникло и мысли, что она звонит не просто из чувства благодарности, а с другой целью. Она снова и снова мысленно репетировала предстоящий разговор. Когда же наконец Дженнифер собралась с духом и позвонила, секретарша ответила, что мистер Уорнер уехал в Европу и вернется через несколько недель. Это сообщение повергло Дженнифер в глубокую депрессию.
Она ловила себя на мысли, что думает об Адаме Уорнере все чаще и чаще. Она вспоминала, как он пришел к ней домой и как ужасно она вела себя. Как хорошо, что он сумел погасить в ней эту вспышку гнева. А теперь, ко всему прочему, еще и присылает к ней клиентов.
Выждав три недели, Дженнифер снова позвонила Адаму. На этот раз он был в Южной Америке.
– Что ему передать?
– Ничего, – ответила Дженнифер после секундного колебания.
Дженнифер пыталась выбросить Адама из головы, но это ей никак не удавалось. Ее терзала мысль: женат он или обручен?
Она представляла, каково быть миссис Адам Уорнер. «Я, наверное, сошла с ума», – думала Дженнифер.
Время от времени в газетах и журналах она встречала имя Майкла Моретти. В «Нью-йоркере» она прочитала большую статью об Антонио Гранелли и «семьях» мафии, контролирующих восточное побережье страны. Сообщалось, что здоровье у Антонио Гранелли слабое, и его зять – Майкл Моретти – скоро будет управлять всей империей. В «Лайфе» она прочитала о том, какой образ жизни вел Майкл Моретти. Упоминалось там и о суде над ним. Камилло Стела отбывал срок в Левенворте, в то время как Майкл Моретти оставался на свободе. Журнал напоминал читателям, что лишь благодаря оплошности Дженнифер Паркер Майкл Моретти не попал в тюрьму или на электрический стул. Прочитав это, Дженнифер почувствовала, как все внутри у нее перевернулось. Электрический стул? Она бы сама с удовольствием включила рубильник!
Дела, с которыми клиенты обращались к Дженнифер, были мелкими, но она обогащалась бесценным опытом. За месяц Дженнифер побывала во всех кабинетах здания суда, расположенного на Сентер-стрит, и познакомилась с людьми, которые там работали.
Когда ее клиентов арестовывали за кражи в магазинах, бродяжничество, проституцию или продажу наркотиков, Дженнифер направлялась в суд, чтобы оформить поручительство.
– Арестованный может быть выпущен под залог в пятьсот долларов.
– Ваша честь, но у арестованного нет таких денег. Если суд уменьшит сумму залога до двухсот долларов, он снова сможет работать и содержать семью.
– Хорошо, двести долларов.
– Спасибо, ваша честь.
Дженнифер познакомилась с заведующим канцелярией, куда направлялись все копии отчетов о совершенных арестах.
– Опять ты, Паркер! Господи, ты что – никогда не спишь?
– Привет, лейтенант. Моего клиента задержали по обвинению в бродяжничестве. Можно посмотреть список арестованных? Его зовут Коннери Клэренс Коннери.
– Послушай, крошка, зачем тебе приходить сюда в три часа ночи, чтобы освободить какого-то бродягу?
– Чтобы не слоняться по улицам, – улыбнулась Дженнифер.
Она узнала, как работает ночной суд, заседающий в зале номер 218. Это был темный, непонятный мир со своим жаргоном.
– Паркер, у вашего клиента ПОЧКИ.
– Почки?
– Да, ПОЧКИ: попытка ограбления частной квартиры, избиение. Ясно?
– Ясно.
– Я представляю мисс Луну Тарнер.
– Господи!
– Не могли бы вы сказать, в чем ее обвиняют?
– Минутку. Сейчас я найду ее карточку. Так, Луна Тарнер. Ага, вот. Прос. Ее задержал ГРОБ. Внизу.
– Гроб?
– Вы что, новенькая? ГРОБ – это Группа расследования и обеспечения безопасности. Прос – это проститутка. Внизу – значит, к югу от 42-й улицы. Понятно?
– Понятно.
Ночной суд угнетал Дженнифер. Человеческая волна откатывала и вновь набегала, ударяясь о берег правосудия.