Шум города едва добирался до самой верхушки. Но он не мешал изгнаннику некогда могущественного клана. Гендзи медитировал, готовясь совершить «Святое очищение», ведь убийство — страшный грех. Несомненно, многие заслуживают смерти, но и решать кто должен умереть, а кто жить, ему не дано. И всё же он лишь проводник, его меч инструмент. Есть принципы, которые нарушать не позволительно. Смерть невинных одно из них. Но и оставлять в живых тех, кто относится к смерти как забаве, непростительно.
— Прости меня, — тихо прошептал Гендзи, — Ты всегда бы нашла другой выход. — Шимада надел маску и уложил меч за спину, потушив свечи, встал, — Но я не такой.
Словно стрела, Гендзи стремительно терял высоту. Для него самого же время замедлилось настолько, что он свободно считал этажи. Осталось немного. Три… Два… Один…
Лобовое стекло разлетелось вдребезги, прервав любовные утехи многих высоких чинуш клана Курамони*, некогда ближайших союзников Шимада. Гендзи начал рубить зажравшихся ублюдков, позоривших имена и традиции своих семей без жалости и сострадания. Два охранника-верзил сразу же получили в глотки по сюрикену. Здоровяки были обречены на ужасную смерть, захлебнувшись собственной кровью. Третий же сюрикен попал прямо в электронный замок, тем самым заперев всех членов верхушки в комнате. Гендзи остановился, около него лежало четыре трупа, двое без головы, один со вспоротым животом, а четвертый лишился своего мужского достоинства, скончавшись из-за потери крови. Гейши же прижались к стенкам. И лишь одна не успела. Глава клана Курамони, схватив пистолет у мертвого охранника, приложил к виску гейши.
— Я УБЬЮ ЭТУ СУКУ, УБЛЮДОК！
— Вы потеряли свое достоинство, господин Курамони. И теперь вы ещё больше позорите честь некогда сильного и гордого клана.
— ОТКРОЙ ДВЕРИ ИНАЧЕ ЕЙ И ТЕБЕ ХАНА, УБЛЮДОК! — закричал старший сын, подхвативший пистолет. — Считаю до трех.
— Я восстановлю справедливость, — голос Гендзи был спокоен, холоден, но мягок, словно отец прощает страшный грех сыну.
— Два… Один… СДОХНИ！
Время снова, словно поток воды, что был закрыт камнем, течение шло плавно, не спеша. Гендзи слышал спокойный такт своего сердца, а его разум был очищен от страшного греха. Теперь, свершится великое Очищение.
— Ryūjin no ken wo kūrae!
Зеленый дракон молниеносно бросился на своих врагов. Членам клана Курамони оставалась лишь… Смерть. Но не главе семьи. Девушка, которую он держал, мгновенно ударила того в ногу и повалила на пол, позволяя тому выжить. Две секунды шли словно минута, Шимада вернулся в первостепенное состояние, вернув клинок в ножны. Все мужчины клана Курамони были мертвы, кроме главы. Воробей не спеша подошел к уцелевшему, девушка ударила его ногой в живот, тот лишь завыл от еще большей боли.
— Прекрати, Юи. — Шимада положил руку на её плечо. Он наклонился к мужчине. — Господин Курамони, у вас есть шанс искупить свои грехи перед семьёй.
— Но… Клан Шимада вымер！Я… — он приподнял голову, и со стыдом, слезами на глазах посмотрел в лицо своего спасителя. — Кто ты?
— Я — отголосок прошлого, росток, что пробился сквозь камни, бурлящие потоки, я — тот, кто познал свет и истину, господин Курамони, — тот снял маску.
— Гендзи… — мужчина ахнул.
— Расскажите мне, где находятся Химеры. Лишь тогда я позволю вам спасти честь вашей семьи.
— Я… Я… Простите меня господин Гендзи, — он начал кланяться и рыдать словно ребенок, -Простите меня, простите, простите…
— Я давно простил вас. — Гендзи встал с колен, обратно надев маску.
— Господин?
— Отвечай, где сидят Химеры, ублюдок！Или ты совсем оглох, скотина? ！
— Юи, — прикрикнул Гендзи, — Я сказал — прекрати!
Девушка испугалась, ведь за долгие годы знакомства с Воробьём Шимада она ни разу не слышала от него такого тона.
— Господин, у Химер есть убежище под парком Синдзюку-гёэн. Есть два входа, один на той же линии метро, другой в моём имении. Для входа нужна печать главы клана и пароль…
— Пароль? — Шимада удивился.
— «Закат Шимада, рассвет Империи Химер».
В комнате воцарилась гробовая тишина. Лишь ветер колыхал осколки стекла, а снизу доносились звуки машин. Юи переодевалась и готовилась свалить, как только Шимада даст знак. Но тот не торопился, что-то тщательно обдумывая. Повернувшись к разбитому окну, он слушал. В этой угнетающей тишине господин Курамони сходил с ума и с огромным трудом сдерживал слезы. Но когда Гендзи направился к окну, его рассудок был сломлен.
— Гендзи, — позвал Курамони, тот повернул голову в сторону. — Я не убивал твоего отца, прости меня еще раз.
Но тот лишь опустил голову вниз, снова что-то обдумывая, взвешивая все «За» и «Против», он вынул из ножен, что были прикреплены у стен, клинок Шимада, и бросил его в сторону Курамони. Оружие вошло лезвием деревянный пол у самого носа якудза. Тот посмотрел на клинок, улыбнувшись. Он достал его как можно аккуратнее. Ему оказали честь быть помилованным. Он не задумываясь совершил акт самоубийства. Недолгие минуты тишины прервал стук работников здания. Гендзи вытащил окровавленный клинок своего отца из трупа Курамони.
— Закончим же это.
— Давно пора, сенсей.
Следователь Мако Кен повидал за свои 34 года многое. Но такую расправу впервые. Перспектива получить ещё одну группу головорезов у себя на участке его не радовала, однако, его беспокоило не это. Кланы якудза часто устраивали показательные казни своих соплеменников в урок другим, а эта бойня не была похожа на «Показательное наказание». Четыре члена семьи Курамони были убиты просто унизительно, а другие двадцать пять неизвестно как, судя по всему, их мозг зажарился в прямом смысле слова, и удивительным было то, что главе семьи было позволено уйти как воину.
— Что скажешь, Сато? — достав из-за пазухи пачку дешевых сигарет, Мако закурил.
— Мне кажется, господин Мако, что все это не показательная казнь Химер.
— Хорошо, — «Наконец-то толковый напарник» подумал Мако. — Что ещё?
— Гейши ничего не могут сказать. Мы пытались, но им словно стерли память в одно мгновение. И всё же я заметил одну странную деталь…
— Говори, Сато.
— Этот зал огромен, и может вместить в себя под сто человек. Гейш же было тридцать. Но при их обнаружении было двадцать девять. Также следы указывают на то, что убийца пришел в одиночку, но ушел-то наш парень с кем-то.
— Продолжай… — Мако был очень доволен своим молодым напарником.
— Из всего этого складывается картинка, что парень заранее был проинформирован о… — он смутился, — Мероприятии… Ворвался через окно, падая с крыши, и начал свою казнь. Также, нельзя не придать значения расположению трупов. Смотрите, — он указал на четыре тела у окна, — Их он прикончил сразу. Девушки инстинктивно прижались к стене, остальные парни побежали к выходу, но двоих охранников он грохнул этими сюрикенами, третьим сломал дверь, окончательно опечатав зал. Первый пистолет лежит у ног главы, второй у старшего сына. Значит они пытались вести дебаты. Каким-то образом мститель грохнул всю ораву одним махом, но по главе промахнулся.
— Не совсем, смотри внимательно Сато.
— А-а-а, как вы заметили?
— Такие загадки щелкаешь как орешки, а мелкую деталь не заметил. Одна из девочек знала, что будет, и действовала по наигранному сценарию. Прижалась к общей массе, и не просто к общей… — он потушил сигарету.
— А именно к главе клана… — закончил мысль Сато.
— Ему нужна была информация, но чтобы не порочить остатки чести клана Курамони, убрал лишние языки, а девчонка спасла старика. И как только он получил, что хотел, позволил старику подохнуть с «честью».