- Как бы ни была ты далека от короля, Ирла, ты ему своя по крови, что налагает, как издревле повелось, известные ограничения на твою жизнь, ибо тебя связывает Долг Крови. Ты должна, к примеру, выйти замуж за равного себе. И даже будь он из рода властителей Тамура, Усть-Галича или Кеша, это все равно ставит пределы твоему выбору.- Сестра замолкла, и послушница кивнула, признавая то, во что ее посвятили, как только она достаточно подросла, чтобы понимать, что будет означать ее брак.- Или это, или уход в нашу общину. Предпочтешь ли ты замужество, и каков тогда окажется твой выбор?
- Принцы Кеша: Ярл или Кемм,- пробубнила Ирла,- хотя едва ли я знаю обоих. Бранн из Усть-Галича... хотя молю Госпожу избавить меня от такого испытания. Вот явно...- она на мгновение задумалась, ища более верное слово, и наконец продолжила: - Вот наиболее приемлемые для меня женихи. Но Ярл или Кемм, один из них, намечен в мужья Деметрии из Усть-Галича. Я бы решила, что Кемм - ибо их предпочтения предсказуемы. Возможно, какой-нибудь кузен младших, такой же, как я...
Галина улыбнулась. Ее привязанность к девушке ясно выразилась даже в этих сумерках.
- А кто из этих младших королевских родичей?
Ирла пожала плечами.
- Бедрак, Кворн, Льяк. Не исключено, что Кайтин. Возможно, кто-то еще, о ком я забыла или вообще не слыхала.
- И кто из них,- медленно и весьма отчетливо спросила Галина,- тебе больше всего по нраву?
Лоб Ирлы вновь наморщился, когда она задумалась.
- Вульф Бедрак очень красив и богаче прочих - но, говорят, ему больше по вкусу мальчики. Эдок Кворн слишком большой охотник выпить, и это сказывается на нем. Веллан Льяк старше моего отца и дважды вдовец. Бедир Кайтин? Мне доводилось видеть его не более... ну, наверное, раз пяти. И каждый раз у него появлялся свежий шрам. Думаю, его больше прельщает битва, чем брачное ложе.
- Не кто иной, как Бедир Кайтин благополучно сопроводил Лиссе до Эстревана,- проговорила Галина.- Он выделил для нее отряд под флагом Госпожи. А ведь не обязан был этого делать.
- Да, он верен Госпоже,- кивнула Ирла.- И что ты повелеваешь мне, Сестра?
- Не повелеваю,- быстро ответила Галина.- И не приказываю. Пойми меня, Ирла, я ничего тебе не навязываю, ты должна сама выбирать, твоя воля свободна. Я только прошу, чтобы, окидывая взглядом возможности, которые открыты для тебя, ты считала Бедира Кайтина одним из тех, на ком можно остановиться.
- Почему? - пожелала узнать Ирла.- Бедир никогда не выражал особого расположения ко мне. И судя по тому, что я слышала, не позволит никому решать за него такие вопросы. С чего бы ему выбирать меня? С чего бы мне подумывать о нем?
Галина легко положила ладонь на маленькую книжицу, погладив твердый кожаный переплет. Ее рука бросила тень на изящные письмена, украшавшие обложку.
- Это извлечение из Книги,- сказала она,- сделанное после основательного исследования Сестры Аларии и по ее указанию. Здесь кристаллизована та часть учения Кирье, которая касается Явления. Тут предложены средства, которыми можно помешать Узурпатору. Я поспешу добавить: только предложены, ибо нет средств безусловно верных, и этому предпослано напоминание, что к достойному выбору нельзя принудить. Давление умалит ценность решения, а принять его должна лишь свободная воля. Прости меня, ты уже это знаешь. Ты, скажу прямо, одна из самых усердных учениц, каких я помню.
- Ты желаешь, чтобы я вышла замуж за Бедира Кайтина,- прямо сказала Ирла. Уклончивость у Сестер была не в чести; в ней мало смысла, если посвященные способны слышать невысказанное.
- Я прошу тебя не сбрасывать его со счетов,- уточнила Галина.- Не более того. А что до вопроса, с чего бы это ему выбрать тебя, то загляни в зеркало, чтобы открыть одну причину, и внутрь себя, дабы постичь другую. Что до Бедира... Конечно, в Андуреле думают, что Бедир Кайтин слишком долго тянет с выбором, что он хитрит. Он близок к Дарру, и когда Дарр унаследует Верховный Престол, он, несомненно, пожелает скрепить эту дружбы узами крови. Ты - это самый желанный выбор. Но я опять подчеркиваю, решать тебе. Долг допускает, чтобы ты отказалась от любого брака, который тебе не по сердцу.
- Еще кое-что,- заметили Ирла.- Что говорит об этом текст Аларии?
- Я не пожалею, если ты предпочтешь нашу общину,- призналась старая женщина.- Что еще, если не умы вроде твоего, позволяют нам держаться пути Госпожи? А текст говорит, что спаситель может явиться из Тамура, а рожден будет в Андуреле. Я читала и перечитывала книгу снова; полагаю, могла бы прочесть наизусть весь ее текст, не изменив ни словечка. И мое заключение таково: тебе суждено этому содействовать. Я полагаю, что содействовать этому будет и Бедир Кайтин, но здесь-то могу и ошибиться.
- Как это? - спросила Ирла.- Из всех Сестер ты первая в толковании слов Кирье. У меня действительно есть какой-то выбор?
- Жизнь - это постоянный выбор,- произнесла Галина, протягивая руку, чтобы самой наполнить кубки, рукав ее бледно-голубого одеяния прошелестел по столешнице.- Вот почему слова Кирье часто достаточно темны, чтобы поставить перед выбором тех, кто готов лишь рабски следовать ее указаниям. Госпожа требует не слепого повиновения, но свободного служения, порожденного желанием, а не долгом. Я лишь могу быть уверена, что спаситель будет родом из Андурела, из Тамура. И не более того. Я вполне могу заблуждаться, предполагая, что Бедир Кайтин - наилучший жених для тебя, и поэтому прошу только одного: не забывать о нем. Твое собственное сердце откроет истину... Если Бедир не добьется твоей благосклонности, значит, он не тот человек.
- А если да? - спросила девушка. Ее голос не прозвучал равнодушно.Тогда что?
- Все будет так, как суждено,- ответила Галина.
Ирла на это никак не откликнулась, и некоторое время обе женщины сидели и молчали. В палате темнело по мере того, как солнце закатывалось за окоем и оставляло небо луне и звездам. Повеяло легким ночным ветерком слишком теплым, чтобы потребовалось закрывать ставни, его робкие порывы принесли запахи жасмина, олеандра и курений.
- Когда мне ехать? - спросила наконец Ирла с явным нежеланием в голосе.
- Когда обретешь уверенность,- сказала Галина.- И когда завершишь свое учение.
- А не лучше ли начать действовать немедленно? - предположила молодая собеседница.
- Нет, - Галина покачала головой. Теперь ее прическа стала совсем серебряной под лунным светом, льющимся в восточное окно. - Тогда это стало бы велением долга, а не выбором. Я бы предпочла, чтобы ты завершила обучение, прежде чем примешь окончательное решение. До тех пор ты не узнаешь в полной мере, что значит отречься от предназначенного тебе по праву рождения и принять путь Госпожи. До тех пор никакой выбор не будет ценен.
Она сняла со стола книгу и протянула Ирле:
- Возьми ее и изучи. Когда увидишь, что начала что-то понимать, возможно, решение дастся тебе куда более легко. Но не решай ничего, пока не кончишь изучать ее. Тогда мы опять поговорим об этом. Ирла, я не желаю, чтобы ты ощущала хоть какое-то принуждение. Никто не узнает о нашей беседе, я не делилась своими открытиями ни с кем, кроме самых старших; и каким бы ни было решение, ты получишь мое благословение.
Было великим искушением прислушаться к мыслям девушки, но Галина удержалась от этого из уважения к праву Ирлы на сердечные тайны. Вместо этого она поднялась и выпрямила тело, которое вновь начало ощущать свои годы. Или это была тяжесть познаний Сестры Галины.
"Это оно и есть? - подумала она.- Эта мелочь и есть камешек, который покатится, чтобы вызвать лавину и запрудить поток? Я больше ничего не могу сделать, только наблюдать и ждать. И да не покинет нас Госпожа".
Вслух же она сказала совсем другое:
- Я голодна. Пойдешь со мной подкрепиться?
Ирла кивнула и встала, чтобы последовать за Сестрой Галиной из палаты, скрыв писание Аларии в складке своей рубахи послушницы.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Борс опирался о копье и с раздражением смотрел на алое сияние, заполнявшее ночное небо над лесом к северу от него. Проклятый лесной пожар полыхал больше дней, чем было пальцев у Борса, чтобы сосчитать их. Но что бы там ни напророчил старый Редек, Борс давно перестал придавать значение лепету этого выжившего из ума дурня. Шаман может изрекать всякие напыщенные обещания о посланцах и спасителях, но Редек не стоит и не мерзнет в одиночестве, высматривая на тропе к Алагору призрак, россказнями о котором, по мнению Борса, кудесник лишь набивает себе цену.