Он заприметил конюшню в узкой, почти пустой боковой улочке и, держась рукой за густую черную гриву, направился прямо туда, не потрудившись даже оглянуться и увидеть, что Иолай следует за ним. Когда он подошел к конюшне, из ее темных недр появился молодой парень, вытирая руки о привязанное к поясу полотенце.
— У нас нет мест, — с сожалением произнес он. — Все забито.
— Я не хочу сдавать его на постой, — заявил Геракл — Ты просто можешь взять этого коня себе.
Парень удивленно заморгал.
— Ты… Я…
— Можешь взять его себе, — повторил Геракл. А когда к ним подъехал Иолай, добавил: — И эту чалую кобылу тоже. — Не дожидаясь разрешения, он отвел жеребца в конюшню, снял с крюка веревку и набросил ее ему на шею. — Кстати, он выдержал бешеную скачку и устал, так что позаботься о нем, ладно?
Парень никак не мог прийти в себя и молчал, когда Иолай проделал то же самое со своей чалой лошадкой.
Геракл улыбнулся и пожал парню руку:
— Спасибо. И передай своему хозяину, что он может делать с ними все, что ему угодно, кроме одного — он не должен с ними плохо обращаться. — Он наклонился вперед и понизил голос: — Иначе я узнаю, и ему не поздоровится.
Парень испуганно кивнул и отошел назад, а когда Иолай ткнул его в спину, он едва не закричал.
— Нам нужно добраться до главной площади. Скажи, где удобней пройти.
Парень снова кивнул и так быстро затараторил свои объяснения, что Иолай непонимающе заморгал; тогда конюх остановился, попросил извинения и повторил то же самое, только помедленней.
— Ты все понял, Геракл? — спросил Иолай, когда парень замолчал.
Геракл кивнул, будучи вполне уверен, что все понял; к тому же запах, веявший из конюшни, был не очень-то приятным, и ему захотелось поскорей оказаться на свежем воздухе. Даже если это свежий воздух городской улицы. Если же он где-то ошибется и они заплутают, всегда можно спросить кого-то еще. Поблагодарив парня, он стремительно бросился наружу. На улочке они оказались единственными пешеходами.
— Налево, — сказал догнавший его Иолай.
— Направо, — возразил Геракл.
— Нет. Налево.
— Направо.
Иолай усмехнулся:
— Вот видишь? — И он шагнул в левую сторону, прежде чем Геракл успел его задержать.
— Я сказал «направо», а не «налево», — заявил Геракл.
— Нет, я сказал «налево», а ты сказал «ты прав».
— Я сказал не «ты прав», а «направо».
Иолай раздул от возмущения щеки:
— А я сказал…
Геракл остановил его, схватив за кожаную безрукавку и притянув к себе.
— Перестань, Иолай, а то мы останемся тут до утра.
— Что я такого сказал?
— Слишком много. Ступай за мной и молчи.
Иолай начал было спорить, но потом замолчал и оглянулся через плечо.
Геракл сделал то же самое.
Парень стоял в дверях конюшни и смотрел на них широко раскрытыми глазами.
— Что такое? — настороженно спросил Иолай.
Парень ткнул в него пальцем.
— Ты… Геракл? — нерешительно произнес он.
— Нет. Я Иолай. То есть судья Иолай. — И он приосанился и слегка похлопал ладонью по руке Геракла: — Вот Геракл.
Парень еще шире открыл рот.
— Тот самый?
Геракл не знал, как ему отвечать на явное благоговение, прозвучавшее в голосе парнишки, и он просто кивнул. Проведя столько времени в странствиях, он понимал, что ему давно пора привыкнуть к реакции людей на его имя, но все равно испытывал неловкость. Очень часто истории о его подвигах оказывались, мягко говоря, приукрашенными, притом существенно, однако никакие его доводы не могли убедить людей в обратном. Они верили в то, во что им хотелось верить.
— Ого! — воскликнул парень.
Иолай тихонько засмеялся и подтолкнул Геракла в бок.
— Что я тебе говорил? — прошептал он. — Ты знаменитость.
Конюх внезапно нахмурился и почесал в копне густых каштановых волос.
— Значит, вы будете решать, кто из девушек станет царицей лета?
— Верно, гордо заявил Иолай. — Слушай, дружище, понимаешь, мы бы с удовольствием поболтали тут с тобой, но нам…
— Вы убьете ее, — спокойно произнес парень. И повторил уже громче: — Вы убьете ее!
Геракл и Иолай обменялись смущенными взглядами, однако их вопросы повисли в воздухе, когда парень мгновенно исчез в темных недрах конюшни.
Иолай почесал в затылке.
— Странный тут народ, — заключил он и хотел что-то добавить, но не успел, потому что его прервал гневный крик.
Парень мчался на них с вилами в руках.
Иолай едва успел увернуться от зубьев, а у Геракла не оставалось времени на раздумья — он шагнул влево, схватился за рукоятку вил и поднял их вместе с нападавшим. Скорость, набранная парнем, понесла его дальше, и он врезался головой в стену дома на другой стороне улочки.