— Сэр, это Бейтс. Мы добились успеха.
— Переключайте на меня! — приказал генерал.
Многие люди воспринимают генералов как людей туповатых, грубоватых, без адъютанта неспособных даже вытереть задницу после похода в сортир. Может быть, для кого-то это и справедливо — но только не для генерала Лоддера. Магистр по международной экономике, один из признанных в ученом мире специалистов по «теории игр» генерал Лоддер был именно тем человеком, который должен был сидеть в этом самолете и разбираться с тем, что привезли из АРАМКО.
Подключившись через кабель к главному терминалу, который сейчас работал с захваченными данными, генерал сначала бегло просмотрел наиболее интересующие его места во внутренней отчетности, мельком отметив, что даже по сравнению с запущенной отчетностью Пентагона здесь — болото. Потом он начал искать самое главное, Святой Грааль саудовской политики последних лет. Он знал, что он хочет найти, и опасался найти именно это.
И нашел. Все оказалось даже хуже, чем он мог предполагать. Эти ублюдки в чалмах даже не потрудились как следует спрятать данные.
Встав и спихнув с колен терминал, бригадный генерал нервно прошелся по десантному отсеку самолета. Хотелось закурить, очень хотелось… но он бросил, не потому что так порекомендовал врач, а просто бросил, потому что курение не доводит до добра. Можно спуститься по аппарели и попросить сигарету у одного из морских пехотинцев, прикрывающих самолет, — но он знал, что этого не сделает. Приняв решение, надо держаться его до конца.
И он его принял.
Достал рацию, настроил на частоту.
— Говорит генерал Лоддер. Сделайте резервную копию массивов информации В и С и немедленно начинайте передачу.
— Есть, сэр.
— Экипажу готовиться к взлету. Немедленно.
— Так точно, сэр.
Все? Нет, еще одно. Даже если саудиты пойдут на крайние меры — он должен сообщить.
Генерал прошел в модуль, который был опечатан, сорвал печати. Это был его модуль, модуль, который потребуется ему только для одного сеанса связи, не более. Но этот сеанс связи… хоть о нем никто и не узнает, именно он определит мировую повестку дня на ближайшие десять лет. А может — и на все столетие.
Генерал надел наушники, включил терминал связи. Для связи использовались спутники сети Iridium, терминалы на обоих концах связи были куплены без указания владельцев и должны были использоваться впервые.
Бригадный генерал набрал номер абонента, включил запись.
— Абонент один-зеро-зеро-три-пять-пять-девять-два, проверьте.
— Принято, — почти мгновенно отозвался терминал, — абонент идентифицирован, код зеленый.
— Прошу доступа, канал Флэшлайт. Код Грин.
Канал Флэшлайт, или «маяк» — обозначал доступ к президенту лично.
Бригадный генерал представил, как два человека в неприметных темных костюмах несут терминал связи — подключать через какие-то каналы запрещалось — в одну из комнат Белого дома. Разница между Вашингтоном и Эр-Риядом одиннадцать часов, то есть если здесь скоро утро — то там наступает вечер. POTUS, скорее всего, находится в Президентском зале чрезвычайных операций, это подземная, хорошо защищенная комната Белого дома для руководства в чрезвычайной ситуации. Новый (хотя какой к чертям новый) Президент любил туда спускаться в таких ситуациях, кажется, он до сих пор не верил в то, что он — Президент Соединенных Штатов Америки. Наверное, он нервничает, ему не сидится на месте. Черт… Буш-младший почти никогда там не бывал, в этой комнате, просто не считал нужным… что бы про него ни говорили, а некоей спокойной уверенности в нем было много, и она передавалась другим. Вот терминал связи вносят в подземный зал, и все замирают и смотрят президента — а он ничего не может, он может только сидеть и слушать его. Бригадного генерала Эрика Лоддера.
Щелчок соединения.
— Генерал, — Президент вышел с ним на связь напрямую, никаких «подождите, сэр, сейчас с вами будет разговаривать Президент». Не тот уровень разговора, не тот уровень секретности.
— Сэр.
— Надеюсь, у вас хорошие новости для нас, генерал. Мне нечасто в последнее время приходится слышать хорошие новости.
— Не могу вас порадовать, сэр. Сто десять.
Кристально чистый эфир донес судорожный вдох, раздавшийся за несколько тысяч километров отсюда в городе, который многие считали столицей мира. Дураки.
— И это все? — спросил Президент.
— Да, сэр, — безжалостно подтвердил бригадный генерал, — это все. Больше ничего нет. Кубышка полупуста.
Какое-то время Президент молчал.
— Вероятно, вы ошибаетесь… — неуверенно сказал он. — Да, ошибаетесь. Этого не может быть.
— Сэр, я видел документы. Этим людям грош цена в базарный день.
Эфир снова затих, послышались какие-то звуки. Генерал вдруг понял, что Президент судорожно глотает воду из стакана.
Господи, неужели это достойнейший из всех?! Как мы могли избрать такого слабака?!
— Кто об этом знает? — наконец справился с собой президент. — Сколько человек об этом знают?
— Я и восемь операторов АНБ. Вы десятый, сэр.
— Десятый… — Президент нервно усмехнулся, он уже овладел собой и сейчас был в одной из своих излюбленных масок: нервное веселье, шутки и скомканная бумага в кулаке, — надеюсь, вы не будете использовать это при игре на бирже?
— Я буду осторожен, сэр… — невозмутимо ответил бригадный генерал.
— Хорошо… Нам всем нужно быть осторожнее. Вы знаете, что делать?
— Да, сэр. Эвакуация будет проведена по плану.
— Очень хорошо…
— Я жду приказа на продолжение операции, — напомнил бригадный генерал главе государства.
— Ах да, — Президент на мгновение задумался, — я даю вам санкцию на продолжение. Действуйте по первоначальному плану.
— Вас понял, сэр.
Щелчок — линия рассоединилась. Президент не пожелал им удачи… хотя какая, к чертям, удача…
Генерал вспомнил одного из своих профессоров, у которых он учился экономике. Старый хитрец любил устраивать «вольные семинары» — высказывал подчас парадоксальное суждение, потом устраивал открытое обсуждение. Один из семинаров был на тему: кто от кого зависит, должник от кредитора или кредитор от должника. Студенты после двухчасового обсуждения пришли к поистине парадоксальному, но все чаще и чаще подтверждаемому реальностью выводу — не должник зависит от кредитора, а кредитор — от должника.
Соединенные Штаты Америки всем должны — и весь мир зависит от них. Но парадокс заключается в том, что они сами — на крючке у этого лживого, коварного, затраханного королевства в песках.
Генерал вышел из своего модуля и заново его опечатал, используя зажигалку и собственный перстень. Потом, пройдя по узкому проходу между принайтовленными к десантному отсеку контейнерами, поднялся в пилотскую кабину.
— Генерал на борту! — крикнул штурман, первым увидевший генерала.
— Вольно, господа. Вольно. Самолет к полету готов?
— Все системы стабильны, сэр, двигатели запущены, может начинать рулежку.
— Тогда слушай мою команду. Приказываю после взлета немедленно подать сигнал Грин.
— Сэр, это же сигнал чрезвычайной ситуации, — сказал первый пилот.
— Ситуация и есть чрезвычайная. После подачи сигнала — приказываю взять курс на базу Баллад, в Ираке. После сигнала соблюдать радиомолчание, на запросы с земли отвечать, что у вас неисправность на борту, как поняли?
Собственно говоря, особой новостью для пилотов все это не явилось. Их самолет был заявлен в самый последний момент, контейнеры грузили ночью. Самое главное — был отключен радиомаяк, позволяющий наземным службам автоматически распознавать самолет. ЦРУ или что похуже… к гадалке не ходи.
— Так точно, сэр, — ответил за всех командир, — приказ поняли.
— Тогда желаю удачи. Начинайте рулежку немедленно…