- Считаешь проживание в детском доме будет лучше?
- Вне всякого сомнения. Не надо уничижительно относиться к приютам. Я несколько раз участвовал на добровольных началах в сборе и передаче игрушек детям-сиротам и могу с уверенностью сказать, что педагоги, работающие в детских домах, искренне желают добра своим воспитанникам.
- Извини за резкий вопрос, но где же была твоя ответственность, когда ты участвовал в погроме храма?
- Не знаю, Эльвира. В том и дело, что не знаю. Прямо дьявольское наваждение какое-то. Стыдно признаться, но всё происходящее в храме я смутно помню, словно это все было не со мной. Как я мог поддаться общему безумию, когда всю жизнь старался контролировать каждый свой поступок – для меня остается загадкой. Это ничуть не умаляет мою вину перед Богом. Я полностью осознаю тяжесть содеянного и готов нести за него ответственность.
- Даже если придётся заплатить жизнью?
- Об этом я и хотел поговорить с тобой. После гибели Игоря я предполагал, что это не единичный несчастный случай, а лишь начало их череды. Теперь я в этом совершенно уверен. И знаешь, ожидание неминуемой смерти сглаживает неприятные воспоминания. В памяти остаются лишь самые яркие и теплые фрагменты прожитых лет. Может быть моя жизнь будет короткой, но и её надеюсь хватит, чтобы остаться в памяти родных и друзей неплохим человеком. Когда смерть придёт за мной, я встречу с поднятой головой. Пусть она знает, что Павел Куприянцев не боится умирать, не ищет способы избежать её. Спасибо, что у тебя хватило терпения выслушать мою болтовню. Но мне очень хотелось выговориться.
- Я всё-таки надеюсь, что мне удастся прекратить гибель. Мне будет искренне жаль потерять оставшихся ребят из нашего отряда. Хотя жаль это никчёмное слово. Мне будет больно, страшно больно видеть уход каждого и осознавать, что из-за одного глупого поступка им пришлось расплатиться своими жизнями, а мне не удалось предотвратить.
- Что у вас здесь за секретики? – поинтересовался вернувшийся из подсобки Арсений, расплывшись в широкой улыбке, - Может и для меня есть новости?
- Всего лишь решили поддержать друг друга, - отшутилась Эльвира, хлопая по скамейке и приглашая кавалера присесть рядом, - У нас всё хорошо?
- Не просто хорошо, а замечательно, - присаживаясь на скамейку, обнадёжил Арсений, - Всё готово.
- Молодец! Будешь послушно себя вести – получишь поцелуй в щечку.
- Всего лишь? – удивился Арсений, - За столько трудов?
- Ладно, - чмокнув парня в щеку, улыбнулась Эльвира, - Это аванс.
- Я пойду, - глядя на романтическую сцену, произнес с ухмылкой Павел, - Надеюсь утром увидеть всех в полном здравии. Come on baby, light my fire. Try to set the night on fire.19
- The time to hesitate is through. No time to wallow in the mire. Try now we can only lose. And our love become a funeral pyre20, - с улыбкой отозвалась Эльвира, - Спокойной ночи.
- О чём вы тут секретничали? – поинтересовался Арсений, - Поди опять втусовывал, как нам обустроить Россию?
- Зря ты так, - осекла его Эльвира, - Он искренне хочет изменений к лучшему.
- Ой, умоляю тебя. Какие изменения? Как решат умные дяди в Кремле, так и будем жить. Хоть из штанов выпрыгни, всё равно ничего не изменишь.
- Можно же попробовать?
- Конечно можно. И отправиться по этапу лес рубить или валенки валять. Наша власть не особо любит желающих изменить нынешние порядки.
- И что по-твоему лучше сидеть сложа руки и ждать манны небесной?
- Ну чего ты завелась? У нас ночная вылазка на носу, я как проклятый бегал – всё приготовил, а ты докопалась с Пашиными фантазиями.
- Ладно, успокойся. Никто насильно тебя не заставляет где-то участвовать. За рюкзаком всё-таки ночью решил пробраться?
- Пусть Костя сильнее уснёт. Да и сейчас кто-нибудь может заметить.
Сигнал отбоя, прозвучавший по лагерному радио, отправил ребят по спальням. Проводив Эльвиру до комнаты и еще раз обсудив детали ночной вылазки, Арсений вбежал по лестнице на второй этаж и, заглянув к Косте, увидел, что он уже заснул. Переборов в себе желание забрать рюкзак сейчас, а не в полночь, Арсений прикрыл дверь и, оглядевшись по сторонам удостоверяясь, что никто не заметил его, тихо прошептал.
- Спи, спи, дорогой. Ночью я к тебе еще вернусь.
Глава четырнадцатая.
Зайдя в комнату, Эльвира первым делом проверила еще раз наличие Библии, креста и индитии, бережно прикрыв их кофтой и свернутой курткой. Затянув рюкзак, девушка повесила его на крюк вешалки. Дверь отворилась и в неё крадучись пробралась Майя.
- Эля, ты еще не спишь? Можно я побуду с тобой? – умоляюще спросила Майя, заглядывая в глаза хозяйки комнаты.
- Конечно, - согласилась Эльвира. Обида на Майю за выпад, случившийся в столовой, давно прошла. Да и после всех событий обижаться друг на друга было бы большой глупостью.
- Ты думаешь, всё происходящее с нами это наказание за церковь? – промолвила Майя, проходя в комнату и присаживаясь за стол.
Эльвира вгляделась в лицо Майи, стараясь выяснить - в шутку или всерьез она задалась этим вопросом. Её бледное худое личико с большими испуганными глазами дали ясно понять всю серьёзность интереса.
- Думаю, да. Видения старухи преследуют меня с самого храма и, как я поняла, Евдокия сильно разгневана.
- Она говорила тебе, как искупить нашу вину?
- Сказала, - ответила Эльвира. Собравшись поведать про ночной поход в храм, она тут же осеклась. Нет, никому даже Майе, она пока не будет рассказывать о своих планах. Когда они с Арсением вернуться, тогда и расскажем, но не раньше. Слишком большая плата ценою в детские жизни грозит за малейшую ошибку.
- Я сегодня сделаю всё возможное, чтобы успокоить её и прекратить смерти. Поверь мне, пожалуйста, - добавила Эльвира, присаживаясь на кровать, - Я не знаю получиться у меня или нет, но я буду очень стараться.
- Спасибо тебе, Эля. Понимаешь, когда мы вышли из церкви, я отчетливо поняла, какую гадость мы сотворили. Твои видения подтвердили мою догадку. Была бы моя воля, я бы вернула время назад и без раздумий кинулась бы на любого желающего изгадить храм. Причина покаяния не только в страхе умереть, но и в моём внутреннем желании исправить содеянное. Если бы ты знала, как я жалею о том, что мы наделали. Мне так невыносимо стыдно за этот поступок. Внутри меня прям всё горит. Спокойно спать совершенно не могу. Постоянно просыпаюсь от всяких видений.
- Подойди к Ксении Николаевне. Она тебе даст какую-нибудь таблетку, - сочувственно предложила Эльвира.
- Ксения Николаевна в этом не поможет. Это болезнь в душе, - печально выдохнула Майя, водя пальцами по гладкой поверхности стола, - Я просто хотела тебе сказать: если вдруг понадобиться моя помощь, я всегда буду рада помочь.
- Договорились, Майя. Ты главное не расстраивайся. Всё будет хорошо.
- Кристина тоже так говорила, а теперь в больнице.
- Ну, Ксения Николаевна же сказала, что это пустяк. Выздоровеет твоя подружка. Еще красивее станет.
- Ты в это веришь?
- Только вера нам и остаётся, - безрадостно сообщила Эльвира, - В нашей стране лишь она и спасает и даёт силу выживать.
- А ты веришь в Бога?
- Я впервые задала себе такой вопрос вчера. Перед тем как молнией убило Игоря. Думаю, что верю. Иначе этого бы с нами не произошло.
- То есть ты убедилась в его существовании только после того, как нас настигло возмездие за храм?
- Я и раньше верила, но это была другая вера. Какая-то далёкая и непонятная. Эти два дня сильно изменили меня и моё отношение к Богу. Странно, но я чувствую, как стала ближе к нему. Не знаю почему. Страх, боль, эти смерти. Нам пришлось пройти через многое, но и путь к Богу не может быть лёгким.