- Знаешь, когда погибли Игорь и Виталий, я соглашалась с Ярославом. Но после смерти Антона у меня будто открылись глаза.
- Ты думаешь Антон умер?
- Я в этом уверена, как и в том, что ты видела его смерть.
- Ты права, Майя. Когда вы ушли на речку, я задремала и мне явилось видение, как старуха утягивает его за собой.
- Если ты увидишь про меня, приди, пожалуйста. Я так боюсь умирать одна.
- Глупышка ты Майя. Обещаю, что обязательно приду к тебе, но прежде постараюсь сделать всё возможное, чтобы ты не умерла. Евдокия поймёт, что ты натворила в храме не со зла и раскаиваешься в этом. Она обязательно простит тебя.
- Спасибо, Эля. Я думала ты другая и не поймешь меня, - Майя потянулась к девушке и крепко прижалась к ней.
Простояв во взаимных объятиях несколько минут, Эльвира чувствовала, как сильно колотится сердце Майи, одолеваемой жутким страхом. Благодарно поцеловав Эльвиру в щеку на прощание, Майя тяжело вздохнула у двери и вышла из комнаты.
Нехватка сна давала о себе знать – глаза слипались помимо воли Эльвиры. Озадачившись вопросом: чем занять себя, чтобы не уснуть, девушка взяла со стола альбом для графики и карандаши. Расстелив постель, Эльвира включила ночник, подняла подушку повыше и, расположившись полусидя, приступила к любимому занятию. Наловчившаяся за годы занятий творчеством рука послушно выводила мрачный облик Евдокии, застывшей в немом упрёке. Старуха получилась как живая, если так можно было выразиться про давно почившего человека. Оценив готовый портрет, Эльвира перелистнула альбом и задумавшись над темой следующего рисунка, незаметно для себя закрыла глаза и задремала.
Ей снилась бабушкина дача в Подмосковье. Двухэтажный крепкий дом, построённый из толстых брёвен покойным дедом, когда он, выйдя на пенсию и озадачившись вопросом благоустройства дачного участка, смог договорится с начальником лесхоза и достать дефицитный в застойные времена пиломатериал. Сладкий аромат малинового варенья, готовящегося на кухонной плите, струился по даче. Стоящая на стриженом газоне Эльвира осмотрелась по сторонам, кликнула бабушку, но никто не отозвался. Верно ушли в магазин – решила девушка и обернулась к забору, выходящему на улицу. За частоколом промелькнули чьи-то тени. По забору гулко постучали.
- Вернулись, - обрадовалась Эльвира, кинулась к калитке и отворила её.
Дверца распахнулась и девушка в страхе попятилась назад. На улице стояли умершие жители Старой Сычёвки, от которых разило тяжелым запахом горелой плоти.
- Мы пришли за своим, - яростно вопели они в один голос, протягивая к Эльвире обугленные руки.
- Отдай нам наше! – завопила маленькая девочка с пустыми глазницами, сотрясая воздух белеющими костями рук.
Эльвира, отступая перед надвигающейся толпой, запнулась и упала на землю. Медленно вышагивая ногами, изуродованными огнём, мертвецы приближались к своей жертве, продолжая пронзительный ор. Не дойдя считанных шагов до девушки, их охватило пылающее пламя. Тело Эльвиры обдало адским жаром, казалось через мгновения одежда и волосы вспыхнут на ней. Горящая людская масс, будто не замечая пожирающего огня, продолжала преследование вора, похитившего их сокровища. Эльвира истошно заголосила и закрыла глаза. Громкий рёв сирены заглушил завывания горящих мертвецов.
Вернувшись в реальность, Эльвира лихорадочно ощупала ночную сорочку и, убедившись в её целостности, откинула одеяло в сторону. На пол слетел альбом и посыпались карандаши. Взор девушки упал на верхний бумажный лист, который она не успела разрисовать. Через всю поверхность белеющего ватмана жирными мазками сажи были начертано «ВЕРНИ». Девушка кинулась к двери и остановилась в шаге от неё. Сквозь щели в проёме в комнату струился дым. Схватив рюкзак, она в одно мгновение накинула тапочки, смочила полотенце в воде, прижала его к лицу и открыла дверь. На первом этаже висела лёгкая пелена дыма, сквозь которую девушка увидела спускающегося по лестнице Павла, тащившего на спине Арсения. Откинув полотенце в сторону и подхватив друга под вторую руку, Эльвира с парнями выбрались на улицу, откашливаясь и утирая слезившиеся глаза от едкого дыма. К ним подскочили Майя и Ярослав, помогая усадить на скамейку Арсения, надышавшегося угарным газом. Пробегавший мимо них лагерный завхоз Виктор Леонидович, натянув пожарный противогаз, схватил первый попавшийся в вестибюле огнетушитель и исчез на лестнице, окутанной в плотном дыму.
- Вы как? – Ксения Николаевна, подбежав к ребятам, всмотрелась в лица каждого из них.
- Мы нормально, - ответил Павел, переводя дыхание, - Только Арсений успел наглотаться дыма.
- Дыши. Глубже дыши, - присев на скамейку рядом с Арсением, посоветовала врач, - Сплевывай слизь. Она забила тебе всё горло.
Эльвира подняла глаза на второй этаж посмотреть – где источник пожара и, увидев бушующее пламя в крайнем окне, толкнула в бок скорчившегося от кашля Арсения.
- Это комната Кости?
Кивнув головой, Арсений сплюнул на землю темную слизь и снова зашёлся в кашле.
- Где Костя? – Эльвиру начало трясти от осознания его гибели. Слезы брызнули из её глаз, - Отвечайте, где он?
Павел с Ярославом молча покачали головой и обратились взором к Арсению.
- Не знаю. Я его не видел, - выдавил из себя Арсений и снова зашелся в кашле.
Пробежав взглядом по лицам людей, сбежавшихся на поляну перед первым корпусом, Эльвира не увидела знакомого Костиного профиля и кинулась к горящему зданию.
- Стой! – закричал Михаил и, схватив Эльвиру, крепко прижал к себе, - Ты что угореть хочешь?
- Костя, - захлебываясь от слёз, вымолвила девушка, тыча рукой в горящее окно, - Там Костя.
- Если он остался в комнате – мы ему не сможем помочь, - Михаил, прижимая к себе Эльвиру, глядел на окно, в котором продолжал бушевать огонь, в душе надеясь, что парень успел оттуда выбраться.
Толпа на поляне из сотрудников лагеря и детей, разбуженных воем сирены, заворожено смотрела как разрастается огонь, пожирая всё на своём пути. В языках пламени явственно виднелись мелькающие тёмные тени, наполнившие комнату. Брызнувшие в стороны осколки стекла, раскалившиеся от жара, разлетелись по площадке и следом из оконного проёма вылетело несметное количество туманных фигур, молниеносно исчезнувших в лесной чащобе. Огонь тут же затих. Лишь вой сирены и дым валивший столбом из комнаты напоминали о страшном пожаре.
- Вы это видели? – испуганно прошептала Майя, схватившись за руку Ярослава.
- Это видели все, - ответил Павел, качнув головой в сторону столпившегося народа.
Всеобщие взоры были обращены к лесу - куда исчезли таинственные фигуры. Гул толпы обсуждающей увиденное разнесся по лагерю.
- Вожатые, заведите детей по корпусам! – выкрикнул перепуганный начальник лагеря, взойдя на крыльцо, - Ольга Кирилловна помогите, пожалуйста.
Проследив, чтобы его приказание выполнялось и дети были разведены по свои корпусам, Николай Михайлович, сплюнув зло на землю и чертыхнувшись, заорал во всё горло.
- Леонидыч, можно подниматься?
- Идите, - отозвался завхоз, выглядывая в чернеющий оконный проём, - Всё потухло.
Начальник лагеря, сопровождаемый Михаилом и Ксенией Николаевной, направился к лестнице на второй этаж.
- Николай Михайлович, можно хоть свои вещи забрать? – кинулась к нему с вопросом Эльвира.
- Можно, только быстро, - ответил мужчина и, посмотрев на перепачканных сажей с головы до ног ребят стоящих перед ним, - Забёрете вещи и ждите здесь Ольгу Николаевну. Как она вернётся - распределит вас по свободным комнатам.
- Будешь на втором этаже, - притянув к себе начинающего приходить в себя Арсения, дала указание Эльвира, - Загляни к Косте. Может он успел выбраться.
Корпус насквозь пропитался запахом дыма. Если лестница была разукрашена лишь полосами гари, то второй этаж закоптило полностью: всё вокруг покрывала густая чёрная сажа. В нынешнем виде коридор больше напоминал дорогу в преисподнюю, чем путь к комнатам парней. Следуя за Ксенией Николаевной и осматриваясь по сторонам, Арсений со страхом ожидал: какой кошмар предстанет перед его глазами. Заглянув в зияющий чернотой дверной проём вслед за вошедшей в него делегацией, Арсений увидел в лучах луны выгоревшую дотла комнату. Слева от входа догорали жалкие остатки шкафа и стола. У окна среди угольков деревянного каркаса кровати лежало дымящееся обугленное тело Кости, наполняя помещение смрадом тлеющей плоти. Почерневшие от гари стены и потолок были усыпаны отчётливыми отпечатками рук: больших и маленьких.