– Думаю, что вы о сложностях написать хотите, а даме никогда не следует говорить господину о таких вещах. Вы ему наскучите и он потеряет к вам интерес.
Наталья собралась поспорить, но не стала. Кати с ней уже лет двенадцать: отец нанял ее сразу после смерти матери, чтобы самому не отвлекаться, и поселил в доме покойной. Тогда компаньонке, бездетной вдове, еще тридцати не было, и с тех пор целая жизнь минула – Наталья выросла в барышню. Но ведь в прошлом-то у Кати опыт близкого общения с мужчиной все же имелся.
– Отчего же наскучу? Я пишу об интересном: вода поднялась и берега смыла. Разве он такое видел?
– Вы жалуетесь, а даме пристало всегда быть веселой и загадочной. Вот если бы вы говорили о ваших трудностях, как о l'incroyable aventure[3].
– Ладно… Напишу про твою лянкрояблю, – Наталья взяла другой лист.
Кати улыбнулась.
– Хорошо, когда от дамы радость, восторг… Чтобы по всему ощущалось, как вам интересно. Описаний побольше – но только природы, а не людей, чтобы на сплетницу не походили.
– Ах, мон ами, ты не поверишь, что за чудный день?
– Не смейтесь, Натали. Я на полном серьезе…
«Дорогой Сергей! В небольшом городке, через который лежал мой путь и где я собиралась пересесть с баркаса на почтовый пароход, я попала в настоящее приключение. Случился разлив реки! За сутки, что я здесь, она прибавила на два-три шага от берега, и это страсть, как интересно. Местные жители относятся по-разному: многие очень боятся и пытаются забыться в религии, другие – в местном алкоголе, который не могу даже представить, из чего состоит. Днем я сделала глоток, чтобы успокоиться, и мне стало сильно нехорошо…»
Нет, не то. Совсем не то.
– И на вашем месте я бы пока не спешила сообщать о проблемах с транспортом. Телеграфируйте, что тут красиво, тихо, природа хороша и вы решили отдохнуть немного, подготовиться мысленно. Так Сергей Алексеевич и волноваться не будет, что вы не поспеете в срок, и в то же время поймет – у вас досуг, впечатления. Тут можно даже немного поревновать.
– А если не поспеем?
– Не переживайте. Новый день настанет – все решится. Ведь это и в самом деле настоящее приключение – вам будет, о чем рассказать внукам в преклонные года.
– О том, как я чуть не опоздала на свадьбу с их дедом? – Наталья рассмеялась, но на душе было чудовищно тоскливо и тревожно. Все рисковало полететь под откос – и лишь из-за ее собственного нелепого замысла.
Кати как будто прочитала мысли – не удержалась от упрека:
– А я ведь вам столько раз говорила…
Но тут же отбросила сорочку Натальи, присела на стул рядом, деланно-весело улыбнулась:
– Есть хороший способ писать господам – меня в юности матушка научила. На первый раз пишете то, что хотели бы. Все-все, о чем просит душа, в любых выражениях. И рвете. На второй – то, что нужно сказать, но без жалоб и помня об интересе. И тоже рвете. А на третий вам так надоест, что вы напишете и коротко, и ярко – лишь бы поскорее завершить. И тут получится как раз то, что нужно.
В этом определенно что-то было. Разочаровывать Сергея не хотелось – и в то же время выговориться, пожаловаться очень тянуло. Не обязательно ему – все равно, кому.
Обычно вполне хватало Кати, но, увы, сейчас – не тот случай. О чем ей рассказывать, когда она и сама все видит?
[1] Грязный, нечистый (эвенкийский)
[2] Дух смерти (эвенкийский)
[3] Удивительное приключение (французский)
III. Тунгусский нож
20 августа 1915 года
Четверг
Воды за ночь прибыло. В ней Учи и нашел капитана, когда на заре обходил берег с Того.
Отец Василий тоже встал до рассвета, куда раньше, чем обычно – на полу, притулив голову на кухонный ларь вместо подушки, не разоспишься. Но светлицу заняли дамы, кушетку в горнице – сыщик, на печи всегда спал Учи, так что, кроме ларя, оставалась только душная клеть, где и вовсе пришлось бы спать сидя.
Проворочавшись всю ночь, слушая не привычный шелест реки, а храп за стеной, отец Василий поднялся в очень скверном настрое. Покрывало не спасло – продрог до костей. Их ломило, голова гудела – отец Василий был совершенно разбит. Подошел ополоснуться к рукомойнику, и услышал, как скребутся в окно. Учи. Глянул, приподняв занавеску – руками машет, зовет на крыльцо.