«Владелец – Ялов Р.Ф». Вероятно, брат инженера – легкого на расправу и жадного до платы, по чьей вине Николаев вообще вынужден вникать в происходящее в этом городе. Пожалуй, стоило бы и с ним поговорить.
– Если пожелаете, я перепишу вам телеграмму письмом, – кашлянул телеграфист.
– Что, простите?
– Сделаю единый текст без сокращений, складный, как будто письмо читаете. Я господину капитану всегда так делаю. Он телеграф не жалует – больше телефон, но телефонная линия оборвана – между городами уже давно связь пропала, а вчера уже и внутри, почта не приходит, и…
– Пожалуй, и впрямь пригодится – согласился Николаев. – Только сначала ответную телеграмму нужно отправить. «22 августа задержан и помещен под арест подозреваемый».
Следовало бы указать и фамилию – но Николаев ее до сих пор не знал. Впрочем, отсутствие не должны поставить в упрек: при передаче данных следствия телеграфом подробности ни к чему.
– Извините за любопытство, но неужели это тот самый убийца, о котором все говорят?
– Говорят?
– Ну да, говорят. Больше никак новости не узнать – местная газета-то больше не выходит… Редактор вроде бы в лес уехал. Так что на одни разговоры и полагаемся, да вот, на мой аппарат.
– Пока задержан просто подозреваемый.
– Ну, слава богу – одной бедой меньше, – с облегчением отозвался телеграфист. – Так что – и господина подпоручика он?
Николаев помедлил.
– Повторюсь – есть основания подозревать.
– Передам господину капитану – ему ведь тоже нужно в округ сообщить. Но кто же убий… подозреваемый?
Об этом точно говорить не следовало. Но в маленьком городе личность задержанного вряд ли удастся скрыть надолго. Не пройдет и дня, как тот же полицейский Кузьмин расскажет о невиданном – аресте помощника священника – собутыльникам.
– Помощник настоятеля храма, но говорить об этом пока не следует.
– Учи? – телеграфист покачал головой. – Вот уж правда – неисповедимы пути Господни. Подождите немного: сейчас я вам все перепишу.
В коридоре Николаев встретил Наталью Романовну с компаньонкой. Нарядные платья обеих весьма пострадали от грязи.
– Я намерена отправить телеграмму в Иркутск своему жениху, – с вызовом заявила Наталья Романовна, хотя сыщик ни о чем ее не спросил.
***
– Если бы подпоручик, мать его душу, не шалил так с формой – казенной, к слову – можно было бы перешить погоны, да и делов. Она у него ничего так была. Да и ростом он почти с вас, – заметил Евстафьев.
– Угу, – согласился, не выпуская изо рта щетку, рядовой Латко, чистивший запачканный капитанский китель.
– Была, да сплыла. Что тут без толку говорить, – отозвался Юрьев.
– Туда ему и дорога, суке. Сколько народу без дела уложил, – Мишка Малый, хлебнув предложенного Евстафьевым ханшина, забылся быстро.
Капитан с завистью смотрел на пустеющую бутылку. Сам он пил зеленый китайский чай. Ханшин бы согрел быстрее – но не дело начинать с него каждый день.
– Мастер был наш подпоручик врагов себе наживать, – отозвался Евстафьев, тоже с тоской поглядывая на чужой стакан. Юрьев запретил ему пить с утра с собой за компанию.
– Ну, будем, – Малый выпил и закашлялся. – Эх, черт… Тяжко идет, зараза.
– Это с перепугу, – сказал Евстафьев. – Как сжало, так и не отпускает.
– Так как уж тут не пугаться… Уж думал – мне заново на каторгу. А даже с дороги передохнуть не успел. Хоть поспать бы… – в подтверждение Малый зевнул, показав малозубый рот, цокнул языком и сменил тему: – На баб он падок, вот что. А девка ничего такая.
– Да уж. Не то, что местные. Тех от коров не отличишь, – согласился фельдфебель. – Взять хоть ту рыжую…
Юрьев молчал, но мысленно соглашался: здешними барышнями не то, что не похвастать – забыть бы.
– Зато девка у нее рожей приглядная вышла, – пробубнил Латко, обращаясь к кителю.
– А чужая хороша, хороша… – мечтательно продолжил Малый.
И здесь капитан бы тоже не поспорил. Да, Николаев считал его за юнца или кретина, раз полагал, что можно всего лишь прислать свою смазливую шлюху и через нее что-то выведать – но что Юрьеву до его мнения? А вот за приятную компанию он был вполне благодарен.