— Придется заночевать. Чего я не планировал — произнес, он мне. И его лицо было какое-то странное сейчас. Особенно его синие глаза, моего любимого, были даже напуганными. Словно Леня уже чего-то опасался и кого-то видел впереди себя.
Я понимала, он не хотел устраивать здесь ночевку. Это было опасней, чем на Эвересте. И возможно, это была единственная здесь такая вот его ночевка с горными туристами.
— Я не представляю, где тут это можно сделать — произнесла я ему.
Кругом обрывы и снежный коридор, к вершине по которому мы идем, опасен. Чуть вправо, чуть влево и конец. И высота уже на всех сказывалась.
Но красотища была неописуемая вокруг! Я видела через маску другие уже горы с Северной стороны Каракорума. Там вдали были Гималаи, Непал и Тибет. Я гор всех не знала, но не это было главным. Главным было смотреть в спину любимого и идти за ним, хоть на край света. Смотреть на его красный альпийский анорак и большой вещевой альпиниста груженный и забитый под завязку всем необходимым рюкзак. Идти след в след за его ногами, первыми ступающими по снегу и верх к вершине.
Появились в небе яркие горящие звезды, хотя еще не было темно. И взошла яркая желтая луна. И все было просто волшебно. Я даже забылась, где нахожусь на время.
Мой любимый мужчина, мой личный проводник к моей заветной теперь мечте. И я была на вершине и в дух шагах от Небесного Рая.
Я была поистине дурой. Но влюбленной по уши сейчас дурой, приехавшей сюда за птицей своего счастья.
И мы были, наверное, теперь все на седьмом небе и не заметили надвигающейся беды.
Калифорниец и уже в годах бизнесмен Дон Штерман поплыл в сторону от всех, и Леонид, увидев первым неладное, остановил тотчас и немедленно всю группу. Он приказал в связке с ним югославу Сержи Живковичу задержать его перильный страховочный сто метровый фал и потянуть на себя вместе с японкой Юко Таконако, фиксируя жумаром идущего и тормозя его от почти трехкило метрового обрыва.
— Назад! — он крикнул ему, снимая свою кислородную маску — Дон, остановись! Немедленно!
Но тот, словно его не слышал.
— Что делать?! — в панике прокричала Юко Таконако.
— Дон! Стой! — уже крикнул американцу Сержи Живкович.
Я напугалась так, что у меня затряслись поджилки.
Леонид, отстегнулся от меня и от всех, и подлетел к удерживающим в полубессознательном состоянии Дона Юко и Сержи, и рванул фал на себя. Он уронил назад пятидесятилетнего бизнесмена из Калифорнии Дона Штермана на ровный горный вершинный снежник.
Леонид Волков подлетел к лежащему Дону Штерману, и первым делом проверил его баллон со смесью.
Я была уже рядом, подбежав и разматывая и гремя карабинами свой длинный убирая из-под ног своих спасательный тонкий нейлоновый очень прочный перильный страховочный трос.
— Что с ним? — произнесла я Леониду.
— Кислород, будь он неладен — произнес Леонид и одел снова свою маску. Он, приказал мне открыть рюкзак Дона, и посмотрел на регулятор подачи кислородной смеси Штермана.
— Что с кислородом? — произнес его товарищ по связке писатель и путешественник югослав Сержи Живкович.
— Замерз, черт его! Обычное дело. Такое первым делом надо в такой ситуации проверять. Всем ясно? — он обратился ко всем — Проверить свои баллоны и подачу с регуляторами, чему вас внизу инструктировали.
Все сразу поснимали свои рюкзаки и полезли все проверять на исправность баллоны и регуляторы подачи смеси..
Я смотрела на него. Он сейчас был строг и решителен, как настоящий боевой командир. Леонид Волков спас только что человека, когда все просто растерялись. Растерялась и я.
Он обратился уже ко мне, уже серьезно и без улыбки на своем красивом мужском лице русского альпиниста — Проверь немедленно, Роуз свой клапан на баллоне подачи и покрути регулятор.
— Слушаюсь, мой командир — произнесла я Леониду, готовая отдать ему честь.
О чем это я? Ах, да. Я не о том совсем. Я просто плыла вся в мечтах. И была счастлива, как никто на этой земле сейчас. Даже не смотря на случившееся первое в горах несчастье.
Я, сняв свой рюкзак с себя и своего желтого балоньевого анорака, проверила свою подачу кислорода, не снимая маски со своего лица, как он меня учил. Все было в норме, и клапан с регулятором на баллоне был исправен и не замерз.
Дон Штерман сразу пришел в себя, как только подали ему кислородную по шлангу смесь, и встал на ноги. Он что-то пробурчал про себя, недовольно, и пошел снова за нами, но уже в середине связки между Юко Таконако и Сержи Живковичем. Так распорядился мой любимый русский альпинист Леня Волков.